Клеймённый, — да не раб!
«Клеймённый, — да не раб!»
Н.А.НЕКРАСОВ,
«Кому на Руси жить хорошо?».
Самоназвание евреев —
От Иври, —
На арамейском =
«Пришедший — из-за реки». —
По Аврааму, прАотцу,
Родоначальнику народа
И основателю
Религии
МОНОТЕИСТИЧЕСКОЙ, —
(Единобожия), —
На Голубой Планете
Земля
На обозримом радиусе
Человеческой цивилизации.
Наш прАотец пришел
В Ближневосточье
Из Азии, — из-за реки
Евфрат.
После исхода
Из Египетского Рабства
И основанья в ХанаАне
Израилевоого Царства
С языком, —
(на базе арамейского), —
ИВРИТом,
Евреи стали называть себя, —
(И их соседи так же), —
[ivrim] = евреями.
В силу обычаев
Тех давних воинственных
Веков,
Воюя, — неизбежно, —
Евреи-воины в плен попадая,
Угонялись в чужие страны
И там, — по тем обычаям, —
Клеймились.
Их в древней Греции, —
Как всех рабов, —
Клеймили раскаленным
Штампом, —
ТАВРОМ,
Каким клеймили
Быков рабочих, (таврос).
Вавилоняне, Первый Храм,
Построенный премудрым
Царём Израилевым, — Соломоном, —
Варварски разрушив,
Угнали в Вавилон к себе
Евреев большУю часть.
Царь Кир, —
Лет через 100, —
Желающих вернуться
Отпустил обратно.
Но часть, укоренившаяся, =
Осталась в Вавилоне, —
Пришельцами, понятно,
Чужаками с своим, —
Аборигенам-вавилонянам
Непонятным языком,
С обычаями непонятными своими,
С, — аборигенам непревычной, —
Активностью да энергичностью, —
(Необходимыми тем, чтобы выжить
И укорениться в чужой стране
И, (ясно ж!), во враждебной
Обстановке да в конкуренции
С местными ремесленниками
И торговцами), —
Что порождало неизбежно
НЕПРИЯЗНЬ к пришельцам-чужакам
С семитским, непонятным языком —
Названье получившую УЖ В ДРЕВНОСТИ:
АНТИСЕМИТИЗМ.
Евреи, в отличие от коренных
Аборигенов-вавилонян
Были и в древности
Повально грамотными,
Так как было принято у них
Детей с 3-ёх лет, —
(Как и сегодня!), —
Учить письму и чтению да счёту.
И оттого
Они, пришельцами, —
(Не по своей хоть воле,
А по воле врагов-завоевателей), —
Были незванными ОПАСНЫМИ
Торговцам и ремесленникам да писарЯм
Врагами-КОНКУРЕНТАМИ.
И это породило
СТРАХ перед ними, —
Как КОНКУРЕНТАМИ, —
И ЗАВИСТЬ к их уменьямиЮ —
Названье получившими
«ПО СОВОКУПНОСТИ»
Такое:
«ЮДОФОБИЯ».
Рим, покоряя Израилево Царство
Тоже пленных увозил в Италию
Рабами.
Но там их не клеймили таврОм,
Как в Древней Греции. —
Там просто вели учёт рабам
По национальностям.
Израилево Царство завоевав,
Рим дал названье той стране своё:
Провинция, — (под Римом), — ИУДЕЯ.
И называли взятых там рабами пленных, —
Как и всех прочих
Свободных граждан Иудеи, — ИУДЕЯМИ.
Но время показало,
Что Царство Израилево ЗАВОЕВАВ,
Евреев Древний Рим НЕ ПОКОРИЛ.
И, когда римские чиновники
«НалогоИмцы» стали переписывать
Имущество всех граждан Иудеи Римской
Поголовно, чтоб увеличить
Сумму собираемых налогов,
Те восстали против ОБРАЩЕНьЯ их
В РАБОВ.
Восстание продлилось ТРИ ГОДА,
Превратившись
В Иудейскую Войну, в которую втянулся
Сирийский Легион Веспассиана,
Командование которым
Он сыну Титу, — (став Императором), —
В ходе войны отдал.
Победу одержав в сражениях кровавых
И с армией евреев и с партизанами,
После осады длительной
Разрушив до основанья Иерусалим,
Оставив целой лишь ОДНУ из СЕМИ башен, —
(Чтобы потомки видели, как тяжело далась
Победа Риму в той войне!), —
Тит, все богатства разрушенного Второго Храма, —
(Восстановленного, было,
Через ТРИ сотни лет
По разрушении вавилонянами
Храма Первого
Иродом-Царём), —
С собою прихватив, подобно вавилонянам
Угнал в Италию рабами большУю часть евреев
Царства Израилева, Иудеи.
(А через какие-то 130 лет,
Евреи Иудеи вновь подняли
Восстанье всенародное
Против Владенья Рима.
Разбив его с трудом, —
(Большою кровью!), —
Тогдашний Император Рима, — Адриан, —
Сменил название своей провинции заморской, —
Иудеи на «ПАЛЕСТИНА»,
Дабы из памяти потомков вычеркнуть
Страну, — и евреев, почти всех
Рабами перегнав в Италию
Да соорудив в центре своей столицы
Арку, — в честь той своей, —
Как Титовой, победы над иудеями-евреями, —
«Арку АДРИАНА).
Богатств тех Титу хватило «с гаком»
На то, чтобы построив
В честь своей Победы в Иудее
«Арку Тита» в центре Рима, —
Перед Римским Форумом, —
Затеять и завершить
Строительство Гиганта-Цирка, — «Колизеума»
С трибунами на сотню тысяч зрителей
И ложей Императора
Да подвалом,
Огромным многоярусным для содержанья
Диких там зверей для схваток с гладиаторами,
В которые опять же загнали годных для того,
Способных к военному искусству рабов из Иудеи.
Рим первым принцип ввёл,
Который Ленин
Через века прославил как «Учёт с контролем!». —
Со временем Рим начал на арену Колизея
Не только рабов-евреев выпускать,
Но и рабов других национальностей.
И хоть не ставили им на чело клеймо,
Как «ВОР*» через века в Московии,
Да и, — поздней, — в России,
Но «ОТДЕЛ КАДРОВ» Колизея
Чётко вёл учёт, —
(А как же «Ху ыз Ху?!». —
Ведь даже хоронили гладиаторы своих собратьев,
Разорванных зверьём по правилам религий их народа!).
Там в «Картотеке», — как позднЕй
B GestapoAmten Рейха и вСпец.отделах
«Почтовых Ящиков», — (п/я), — Советского Союза, —
Писцы усердно отмечали в «анкетах по учёту кадров»
И в карточках, РАЗЛОЖЕННЫХ ПО ЯЩИИКАМ
С НКАЛЕЙКАМИ — «ГЕРМАНЦЫ», «ГАЛЛЫ», «ГРЕКИ», «ИУДЕИ(HIBRI), «С ПРИМЕСЬЮ «ЕВРЕЙСКОЙ КРОВИ»(HIBRiDY), —
(На Украине в эру СССР
Там кадровики на ящичка таких
Поздней, — спустя века, — писали:
«МiШАНКЫ»).
И хоть АНТИСЕМИТИЗМ
И ЮДОФОБИЯ
Преследовали тенью
Евреев повсюду,
Куда б судьба, — преследуемых их, —
То крестоносцами,
То Инквизицией Святой
Ни загоняла, —
Повсюду было у евреев
Одно нзванье:
Die Juden — в Германии,
Juif — во Франции,
Zhydzi — в Польше,
И лишь на Украине
После Хмельниччины
С погромами кровавыми,
Жестокими, бесчеловечными**
Да на Руси Московской
После периода правления
Ивана Грозного, —
(испуганного насмерть
Навсегда «жидовствованьем»
Высшего духОвенства,
Засомневавшегося
В непорочности
Зачатия Святого до того,
Что разогнал он
Греческую Московскую Епархию
И основал свою в России
РПЦ, самому подвластную, —
Опричнине подмогой, —
Для поддержания Основанного
Им Самодержавия в России), —
До дней сегодняшних
Названий ДВА. —
Одно, — нейтральное, —
В согласии с грамматикой
И русской и укрАинской — ЕВРЕИ;
Другое — обидное и унизительное
Для евреев, — ЖЫДЫ, —
(От полского zhydzi
И старославянского ЖЫДОВИН, —
Тоесть, еврей-хазарин,
Как, например,
Владимира-Крестителя Руси
Родной по Малке-матери
Добрыня(Товий) дядя,
Который, по указанию
Князя-племянника
Сначала Русь Новогородскую.-
(Где был наместником-правителем), —
Огнём-мечём в язычники оборотил
Да деревянного Перуна
Над Волховом-рекой установил,
А после, —
Крестившись, — как и Владимир,-
По указанию его
Огнём-мечём
Русь Новгородскую крестил
И статую Перуна в реке-Волхов
Утопил***.
Таков Реал:
Имеем,
Что имеем.
* — «Вельми Опасный Разбойник» (Прим. и толкование Л.П.).
** — Натан ГАННОВЕРА ( сын убитого на его глазах раввина Моше Ганновера из
городка Изяслава, что неподалеку от Острога, ХУП внк) «Хроника времён
Хмельниччины».
*** — См. «Повесть Воеменных Лет» (в оригинале либо в переводе на русский
язык
академика Д.С.Лихачёва.
27. 1. 20, — В ДЕНЬ ПАМЯТИ
ЖЕРТВ НАЦИЗМА И КСЕНОФОБИИ.
http://www.stihi.ru/2020/01/27/2550
Из века в век, —
С правления царя
Ивана Грозного, —
Россия
Раз за разом
Спотыкается
О те же грабли
Смертельной
Бытовой
И государственной, —
(К ее позору!), —
Юдофобии
И чёрного
Квасного
Бытового
Махрового
Антисемитизма
Да прочих
Видов ксенофобии
По отношению
К давнг когда-то завоёванным ли,
Присоединённым иным способом, —
Народам-«инородцам»,
Да «иноверцам»,
Что уж не раз, —
В ряду других причин, —
Экономических,
Ментальных,
Политических —
Вело к тотальным крахам
Российской
Государственности, —
Таким, как
Крах Империи
Самодержавия
В 1917-ом году
И Крах
Советского Союза
В 1990-ых,
Который сдетонировал
И крах
Государств
Народной Демократии
В Европе.
И ждёт она, —
Страна
Многонациональная,
Многострадальная, —
Когда ж, —
(В конце-концов!), —
Кто-то
Из власть
ЕДИНОПРЕДЕРЖАЩИХ, —
(Традиционно в ней), —
Это поймёт
И Роковую
Эту Цепь
Позорную
Прервёт.
Источник
Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)
Глава III. Савелий, богатырь святорусский
С большущей сивой гривою,
Чай, двадцать лет не стриженной,
С большущей бородой,
Дед на медведя смахивал,
Особенно как из лесу,
Дугой спина у дедушки.
Сначала все боялась я,
Как в низенькую горенку
Входил он: ну распрямится?
Пробьет дыру медведице
В светелке головой!
Да распрямиться дедушка
Не мог: ему уж стукнуло,
По сказкам, сто годов,
Дед жил в особой горнице,
В свой угол не пускал;
А та сердилась, лаялась,
Его «клейменым, каторжным»
Честил родной сынок.
Савелий не рассердится.
Уйдет в свою светелочку,
Читает святцы, крестится,
Да вдруг и скажет весело:
«Клейменый, да не раб. »
А крепко досадят ему —
К нам сваты!» Незамужняя
Золовушка — к окну:
Ан вместо сватов — нищие!
Из оловянной пуговки
Дед вылепил двугривенный,
Подбросил на полу —
Не пьяный из питейного —
Сидят, молчат за ужином:
У свекра бровь рассечена,
У деда, словно радуга,
Усмешка на лице.
С весны до поздней осени
Дед брал грибы да ягоды,
На глухарей, на рябчиков.
А зиму разговаривал
На печке сам с собой.
Имел слова любимые,
И выпускал их дедушка
По слову через час.
«Эх вы, Аники-воины! [Аника-воин – популярный в ту пору фольклорный персонаж, хваставший непомерной силой.]
Со стариками, с бабами
Вам только воевать!»
«Эх, доля святорусского
Богатыря сермяжного! [Сермяга – грубое некрашеное сукно, обычно изготавливалось дома. Так же называлась и одежда из подобного сукна.]
Всю жизнь его дерут,
О смерти — муки адские
В ту-светной жизни ждут».
«Надумалась Корёжина [Корёжина – место, в котором проходила жизнь Савелия в молодые годы.] ,
Наддай! наддай! наддай. »
И много! да забыла я…
Как свекор развоюется,
Бежала я к нему.
Запремся. Я работаю,
А Дема, словно яблочко
В вершине старой яблони,
У деда на плече
Сидит румяный, свеженький…
Вот раз и говорю:
«За что тебя, Савельюшка,
Зовут клейменым, каторжным?»
— Я каторжником был. —
Я в землю немца Фогеля
«И полно! шутишь, дедушка!»
— Нет, не шучу. Послушай-ка! —
И все мне рассказал.
— Во времена досюльные
Мы были тоже барские,
Да только ни помещиков,
Не знали мы тогда.
Не правили мы барщины,
Оброков не платили мы,
А так, когда рассудится,
В три года раз пошлем.
«Да как же так, Савельюшка?»
— А были благодатные
Недаром есть пословица,
Что нашей-то сторонушки
Три года черт искал.
Кругом леса дремучие,
Кругом болота топкие.
Ни конному проехать к нам,
Ни пешему пройти!
Помещик наш Шалашников
Через тропы звериные
С полком своим — военный был —
К нам доступиться пробовал,
Да лыжи повернул!
К нам земская полиция
Не попадала по́ году, —
Вот были времена!
А ныне — барин под боком,
Тьфу! прах ее возьми.
Нас только и тревожили
Медведи… да с медведями
Справлялись мы легко.
С ножищем да с рогатиной
Я сам страшней сохатого,
По заповедным тропочкам
Иду: «Мой лес!» — кричу.
Раз только испугался я,
Как наступил на сонную
Медведицу в лесу.
И то бежать не бросился,
А так всадил рогатину,
Что словно как на вертеле
Спина в то время хрустнула,
Покуда молод был,
А к старости согнулася.
Не правда ли, Матренушка,
На очеп [Деревенский колодец.] я похож? —
«Ты начал, так досказывай!
Ну, жили — не тужили вы,
Что ж дальше, голова?»
— По времени Шалашников
Удумал штуку новую,
Приходит к нам приказ:
«Явиться!» Не явились мы,
Притихли, не шелохнемся
В болотине своей.
Была засу́ха сильная,
Мы дань ей — медом, рыбою!
Грозит с конвоем выправить,
Мы — шкурами звериными!
А в третий — мы ничем!
Обули лапти старые,
Надели шапки рваные,
И тронулась Корёжина.
Пришли… (В губернском городе
Стоял с полком Шалашников.)
«Оброк!» — Оброку нет!
Хлеба не уродилися,
Снеточки не ловилися… —
«Оброк!» — Оброку нет! —
Не стал и разговаривать:
«Эй, перемена первая!» —
И начал нас пороть.
Туга мошна корёжская!
Да стоек и Шалашников:
Уж языки мешалися,
Мозги уж потрясалися
В головушках — дерет!
Не розги. Делать нечего!
Кричим: постой, дай срок!
Онучи распороли мы
И барину «лобанчиков» [Лобанчики – монеты.]
Утих боец Шалашников!
Поднес нам травнику,
Сам выпил с нами, чокнулся
С Корёгой покоренною:
«Ну, благо вы сдались!
А то — вот Бог! — решился я
Содрать с вас шкуру начисто…
На барабан напялил бы
И подарил полку!
Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!
(Хохочет — рад придумочке.)
Вот был бы барабан!»
Идем домой понурые…
Два старика кряжистые
Смеются… Ай, кряжи!
Домой под подоплекою
Как уперлись: мы нищие —
Так тем и отбоярились!
Подумал я тогда:
«Ну, ладно ж! черти сивые,
Вперед не доведется вам
Смеяться надо мной!»
И прочим стало совестно,
На церковь побожилися:
«Вперед не посрамимся мы,
Под розгами умрем!»
Что год — зовет… дерет…
Отменно драл Шалашников,
А не ахти великие
Сдавались люди слабые,
А сильные за вотчину
Я тоже перетерпливал,
«Как ни дери, собачий сын,
А всей души не вышибешь,
Как примет дань Шалашников,
Уйдем — и за заставою
«Что денег-то осталося!
Дурак же ты, Шалашников!»
И тешилась над барином
Корёга в свой черед!
Вот были люди гордые!
А нынче дай затрещину —
Тащат последний грош!
Зато купцами жили мы…
Подходит лето красное,
Ждем грамоты… Пришла…
А в ней уведомление,
Что господин Шалашников
Под Варною [Варна – в 1828 г., во время Русско-турецкой войны шли кровопролитные бои за крепость Варна. Ныне – крупный болгарский город.] убит.
Жалеть не пожалели мы,
А пала дума на сердце:
И точно: небывалое
Наследник средство выдумал:
К нам немца подослал.
Через леса дремучие,
Через болота топкие
Пешком пришел, шельмец!
Один как перст: фуражечка
Да тросточка, а в тросточке
Для уженья снаряд.
И был сначала тихонький:
«Платите сколько можете».
— Не можем ничего! —
«Я барина уведомлю».
— Уведомь. — Тем и кончилось.
Стал жить да поживать;
Питался больше рыбою;
Сидит на речке с удочкой
Да сам себя то по носу,
То по лбу — бац да бац!
Смеялись мы: — Не любишь ты
Не любишь, немчура. —
Катается по бережку,
Гогочет диким голосом,
Как в бане на полке…
С ребятами, с дево́чками
Сдружился, бродит по лесу…
Недаром он бродил!
«Коли платить не можете,
Работайте!» — А в чем твоя
Болото…» Окопали мы…
«Теперь рубите лес…»
— Ну, хорошо! — Рубили мы,
А немчура показывал,
Где надобно рубить.
Глядим: выходит просека!
Как просеку прочистили,
К болоту поперечины
Велел по ней возить.
Ну, словом: спохватились мы,
Как уж дорогу сделали,
Что немец нас поймал!
Поехал в город парочкой!
Глядим, везет из города
Откудова ни взялися
У немца босоногого
Повел хлеб-соль с исправником
И с прочей земской властию,
Гостишек полон двор!
И тут настала каторга [Каторга – один из самых тяжелых видов тюремного заключения, связанный с работой на рудниках или на строительстве в труднодоступных местах.]
До нитки разорил!
А драл… как сам Шалашников!
Да тот был прост; накинется
Со всей воинской силою,
А деньги сунь, отвалится,
Ни дать ни взять раздувшийся
В собачьем ухе клещ.
У немца — хватка мертвая:
Пока не пустит по миру,
Не отойдя сосет!
«Как вы терпели, дедушка?»
— А потому терпели мы,
Что мы — богатыри.
В том богатырство русское.
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик — не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою — а богатырь!
Цепями руки кручены,
Железом ноги кованы,
Спина… леса дремучие
Прошли по ней — сломалися.
А грудь? Илья-пророк
По ней гремит — катается
На колеснице огненной…
Все терпит богатырь!
И гнется, да не ломится,
Не ломится, не валится…
Ужли не богатырь?
«Ты шутишь шутки, дедушка! —
Сказала я. — Такого-то
Чай, мыши заедят!»
— Не знаю я, Матренушка.
Покамест тягу страшную
Поднять-то поднял он,
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы — кровь течет!
Не знаю, не придумаю,
Что будет? Богу ведомо!
А про себя скажу:
Как выли вьюги зимние,
Как ныли кости старые,
Лежал я на печи;
Куда ты, сила, делася?
На что ты пригодилася? —
Под розгами, под палками
По мелочам ушла!
«А что же немец, дедушка?»
— А немец как ни властвовал,
Лежали — до поры!
Осьмнадцать лет терпели мы.
Застроил немец фабрику,
Велел колодец рыть.
Вдевятером копали мы,
До полдня проработали,
Приходит немец: «Только-то. »
И начал нас по-своему,
Не торопясь, пилить.
Стояли мы голодные,
А немец нас поругивал
Да в яму землю мокрую
Была уж яма добрая…
Случилось, я легонечко
Толкнул его плечом,
Потом другой толкнул его,
И третий… Мы посгрудились…
До ямы два шага…
Мы слова не промолвили,
Друг другу не глядели мы
В глаза… а всей гурьбой
Всё к яме… всё на край…
И немец в яму бухнулся,
Кричит: «Веревку! лестницу!»
Мы девятью лопатами
«Наддай!» — я слово выронил, —
Под слово люди русские
«Наддай! наддай!» Так наддали,
Что ямы словно не было —
Сровнялася с землей!
Тут мы переглянулися…
Кабак… острог в Буй-городе.
Там я учился грамоте,
Пока решили нас.
Решенье вышло: каторга
И плети предварительно;
Не выдрали — помазали,
Плохое там дранье!
Потом… бежал я с каторги…
Поймали! не погладили
И тут по голове.
По всей Сибири славятся —
Собаку съели драть.
Да нас дирал Шалашников
Больней — я не поморщился
С заводского дранья.
Тот мастер был — умел пороть!
Он так мне шкуру выделал,
Что носится сто лет.
А жизнь была нелегкая.
Лет двадцать строгой каторги,
Лет двадцать поселения.
Я денег прикопил,
По манифесту царскому
Попал опять на родину,
Пристроил эту горенку
И здесь давно живу.
Покуда были денежки,
Любили деда, холили,
Теперь в глаза плюют!
Эх вы, Аники-воины!
Со стариками, с бабами
Вам только воевать…
Тут кончил речь Савельюшка…
«Ну, что ж? — сказали странники. —
Одной беды Бог миловал:
Холерой умер Ситников, —
«Наддай!» — сказали странники
(Им слово полюбилося)
Оглавление
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Источник
