«Я, пробирки и четыре стены». Каково работать в ковидной лаборатории
«По сравнению с другими странами, где наблюдается резкий всплеск числа заболевших, у нас все идет к нормализации ситуации», — отмечает президент Владимир Путин. Эксперты гадают, стала ли нынешняя оптимистичная статистика ближе к действительности, чем обычно.
Ковидным больным помогают больше 600 тысяч медицинских работников. Им выплачено 188 миллиардов рублей надбавок. Работники красных зон имеют право на страховку в случае заражения, льготный автокредит и досрочный выход на пенсию.
«Деньги привлекают. Но это не самое главное, — считает жительница Саратова Мария, работающая лаборантом в ковидной лаборатории.— В медколледже нам говорили: вы — самое важное звено между пациентом и врачом, от вашей работы зависит последующее лечение и здоровье человека. В пандемию мы поняли, что это действительно так».
Неприлично много «позитива»
«Когда говорю человеку: «Я работаю с ковидом», — собеседник медленно натягивает маску. Сначала было смешно, теперь напрягает, — признается Маша. — В лаборатории меньше риска заразиться, чем в автобусе или в магазине».
Лаборатория, где работает Маша, проводит по 500—600 анализов в сутки. Сюда поступают пробы, взятые у пациентов поликлиник, у тех, кто готовится к госпитализации, у медиков, контактировавших с зараженными.
«Я бы не сказала, что положительных результатов стало меньше. 20—30 случаев в день, как и раньше. В материале, который привозят из поликлиник, просто неприлично много «позитива» — больше половины образцов», — говорит девушка.
Опрос, проведенный Высшей школой организации и управления здравоохранением, выяснил, что треть респондентов не надеется вернуться к доковидному образу жизни в ближайшие два-три года, а 25 процентов опасаются, что этого не произойдет никогда. Мария не считает, что пандемия изменила вселенную.
«Мы не сжигали трупы на улицах. Да, мы сидели дома, мы носим маски, обрабатываем руки. Но глобальной катастрофы не произошло», — пожимает плечами собеседница. «Я волновалась за родителей. Бабушку мы всей семьей уговорили уволиться. За себя я не боюсь. Видимо, это специфика медицинского образования: даже если случится чума или холера, ты всё равно пойдешь работать, потому что тебя этому учили».
Четыре года в халате и пижаме
Заканчивая девятый класс, Маша выбирала такую профессию, с которой легко найти работу: «Люди всегда будут болеть, значит, всегда будут нужны медики». Учиться в медколледже оказалось труднее, чем она думала. «Первые два года были сущим адом. Школьная программа, химия, биология, да еще и первые медицинские дисциплины! Я зубрила ночами. На втором курсе выяснилось, что пара в медицинском колледже длится не полтора часа, а три!»
В медицинском учатся, в основном, приезжие из сельских районов области, из Дагестана и Чечни. В Машиной группе было 20 девушек и пять юношей. «Мальчики не скрывали, что колледж за них выбрали родители. Доучились двое. Они умели выкручиваться на экзаменах за счет подвешенного языка и подхалимства. Иногда мне приходилось просить за них преподавателей: мол, мальчики не подготовились, потому что работают на стройке, ведь у колледжа нет общежития, а за съемную квартиру надо платить. Я не опасалась, что помогаю попасть в медицину недоучкам. К третьему курсу пацаны убедились, что после выпуска никогда не наденут белый халат».
Медицинскую одежду студенты покупают сами. На лекции нужно приходить в халате (в среднем, он стоит 1,5-2 тысячи рублей) и шапочке (100-200 рублей). Для больничной практики обязательна пижама (2,5-3 тысячи рублей).
Тем, кто сдает сессию без троек, положена стипендия — 600 рублей. Малоимущим добавляют еще 1200 рублей материальной помощи.
С третьего курса Маша начала подрабатывать в колл-центре сетевой компании по продаже одежды. «Вставала в 6.00. До 16.00 училась. К 17.00 ехала на работу и сидела на телефоне до полуночи. Засыпала везде. На переменах преподаватели будили меня перед началом пары. Зато я получала 25-30 тысяч и не просила у родителей ни на проезд, ни на одежду».
Выпускные экзамены в 2020 году сдавали дистанционно. «Я ставила телефон чуть ниже камеры — было не заметно, что я смотрю не прямо в объектив, — делится лайфхаками собеседница. — На защите диплома пригодилась шапочка. Я заранее начитала автореферат на диктофон и спрятала под шапочкой беспроводной наушник».
Гораздо труднее оказалось пройти аккредитацию (с 2020 года эта процедура обязательна для всех медиков со средним и высшим образованием). «Я готовилась к тестированию полтора месяца круглыми сутками. Сижу с друзьями — решаю тесты, говорю с родителями — решаю тесты, ложусь спать и просыпаюсь — не расстаюсь с тестами. Как и в школьном ЕГЭ, встречаются темы, которые не проходили во время учебы. Нужно разобраться в них самостоятельно. Я выучила ответы на 1300 вопросов. Экзамен проходит в специальном аккредитационном центре. Перед тобой — компьютер, сверху — четыре камеры, и восемь членов комиссии за спиной. Не то, что списать, пошевелиться страшно, потому что при малейшем движении они делают шаг вперед. Проходить аккредитацию нужно каждые пять лет».
Большинство Машиных однокурсников пошли работать по специальности. Девушка осталась в больнице, в которой проходила практику. «По сравнению с другими больницами, у нас рай — есть оборудование и реактивы».
Слушая свое дыхание
«Когда первый раз натягивала скафандр, руки тряслись, — признается Мария. Для работы в боксе надевают две пары бахил, две пары перчаток (их еще полагается обматывать скотчем), костюм с капюшоном, очки, респиратор, экран. На переодевание уходит не меньше десяти минут. «Как только оденешься, обязательно что-нибудь в глаз попадет или нос начнет чесаться, а лицо—то не потрогаешь»,— смеется девушка.
Ламинарный бокс, в котором исследуют образцы, — это металлический шкаф с защитным стеклом и щелью для рук. Комната, в которой он стоит, тесная — два на два метра. Здесь невыносимо жарко, хотя отопление отключено, и абсолютно тихо. «Только ты, бокс и четыре стены. Так нужно сидеть два, три, четыре часа. Слышишь только свое дыхание. Коллега рассказывала, что ей через пятнадцать минут работы в боксе захотелось плакать. У кого-то, наоборот, случается истерический смех. Меня выручает музыка. Телефон с собой проносить нельзя, поэтому я пою сама», — рассказывает Маша.
Самым грязным считается первый этап исследования: нужно дозатором перенести материал из одной пробирки в другую, где содержится реактив, и поставить на 15 минут в термостат.
Маша выполняет второй, более сложный этап анализа. «Я занимаюсь выделением нуклеиновых кислот — при помощи центрифуги размножаю РНК вируса. Это большая ответственность: нужно держать в голове, что куда капнул, сколько оно стоит и долго ли крутилось. Затем я отдаю образцы врачам. Они «раскапывают» материал из пробирок в планшетки с лунками и ставят в анализатор».
На работу в боксе уходит четыре-пять часов. Еще столько же — на разбор материала, возню с бумажками и подготовку реактивов. «Ну и чай попить успеваем. У нас есть комната отдыха с холодильником. Заедаем стресс».
«Когда-то мама говорила: как хорошо быть лаборантом, уже в 15.00 будешь уходить домой», — смеется Маша. «Одна ставка — это семь часов. На деле мы работаем с 8.00 до последнего клиента. Уходим домой не раньше 18.00, а то и в 20.00. Это изматывает: я не могу построить личных планов, почти не вижу родителей. Я как будто в самоизоляции, только на работе».
Выходной у лаборантки раз в неделю. В ближайшую субботу Маша мечтает вырваться с родителями в музей на выставку Марка Шагала.
«Мы— самое важное звено»
«Мы понимаем, за что работаем. В месяц со всеми надбавками я получаю около 60 тысяч рублей», — говорит Маша. Она пыталась разобраться, как рассчитываются ковидные выплаты: «Учитывается отработанное время, количество положительных результатов. Я не смогла понять и больше не лезу, а то вдруг расстроюсь».
«Этих денег вполне достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать», — отмечает собеседница. Молодые медики помнят, что скоро доходы вернутся к обычным цифрам: оклад 8 тысяч рублей плюс стимулирующие. Мария, как и ее коллеги, стараются откладывать ковидные надбавки: «Моя однокурсница копит на операцию. Я планирую делать ремонт. Можно подумать об автошколе, о машине в кредит или об отпуске».
«Мы работаем не только из-за денег. Мы, наверное, какие-то больные: во что бы то ни стало стараемся докопаться до результата, узнать — есть вирус или нет. Бывает, вечером уже иду на остановку, вдруг звонят из лаборатории: что-то пошло не так. Я же не могу сказать: мой рабочий день закончен, отдадим результаты как есть, ну пусть будут отрицательными. Нет, я разворачиваюсь и бегу обратно на работу. Могут и среди ночи позвонить: у нас реактивы закончились, выручай. Я беру такси, еду в другую больницу за реактивами, потом — в лабораторию «раскапывать». И не только я. Едут все, кто может. А те, кто не могут, висят на телефонах, спать не ложатся».
В пандемию молодые медики поняли, как важно ощущать значимость своей работы. «Преподаватели в колледже говорили нам: вы — самое важное звено между пациентом и врачом, от вашей работы зависит, какое лечение будет назначено, — вспоминает Маша. — Теперь мы убедились, что это действительно так».
Почему Дональд — не Володя
Портал SuperJob.ru выяснил, что профессия медика считается сегодня самой благородной, — такой ответ дали 29 процентов опрошенных. Люди в белых халатах набрали в три раза больше голосов, чем учителя, опередили спасателей (в семь раз) и военных (в 14 раз).
Мария признается, что проявлений общественного почета не замечала: «Скорее, медикам завидуют из-за выплат и ругают — за то, что долго едет «Скорая», что нет места в больнице, что долго делается анализ. Бывает обидно читать комментарии в интернете. Люди просто не знают, насколько не хватает «Скорых» и коек. Не догадываются, что мы сидим в боксе по четыре часа».
После пандемии государство обещает увеличить количество врачей, добавляя бюджетные места региональным медицинским вузам. Получать высшее медобразование Мария не планирует. «На первом курсе колледжа многие говорили — о, я хочу дальше учиться, я буду онкологом! А на четвертом — я буду продавцом в макдональдсе, и ничего мне не надо, — смеется собеседница. — Надо действительно гореть, чтобы потратить кучу времени и денег на университет, на платную ординатуру, потом еще десять лет набирать опыт и категорию, чтобы лет в сорок получать оклад 11 тысяч».
Как известно, работа отечественных бюджетников подразумевает некоторые дополнительные обязанности. Маша говорит, что ни на уборку снега в мешках, ни на всевозможные парады снеговиков ее не призывали (в этом году даже саратовским чиновникам было не до парадов). Благодаря карантинным ограничениям, трудящиеся бюджетной сферы оказались свободны от обязанности ходить на патриотические митинги.
На непатриотические акции девушка тоже не ходит, потому что не интересуется политикой. Но всё—таки одна история, связанная с персонажами актуальной информационной повестки, ей запомнилась.
«Мы даем прозвища лабораторным аппаратам. Ну не скажешь же коллеге: иди на моноферментный анализатор. Мы переиначиваем название марки оборудования и получается красивое имя — например, Алиса или Леопольд. Есть у нас один очень дорогой аппарат, который прозвали Дональд. Я думала: это потому, что он дорогущий, в честь Дональда Дака, племянника Скруджа МакДака. Когда Байден выиграл выборы, наш Дональд сломался. Заведующая сокрушалась: зачем вы его назвали Дональдом, был бы Володей — еще сто лет бы проработал».
Источник
Работа не из приятных: интервью с тюменским лаборантом, который работает с анализами человека каждый день
В чем особенность работы лаборанта, который проводит анализ биологических жидкостей и продуктов жизнедеятельности человека, что такое «плохие вены» и про самое неприятное в этой профессии рассказала в интервью порталу NG72.RU лаборант Марина Солобоева.
С самого рождения люди сдают анализы для исследования в лабораторию. А все потому, что эти результаты имеют если не основное, то огромнейшее значение для оказания качественной медицинской помощи человеку. Ведь что болит и как лечить зачастую подсказывают анализы крови, мочи и кала.
.jpg)
Между тем, анализы нужно проводить и на такую работу соглашаются немногие. Эта работа по праву считается не самой приятной. Про такие профессии обычно говорят «все профессии нужны, все профессии важны». С этим трудно не согласиться. О том, каково это — работать с биологическими жидкостями и продуктами жизнедеятельности человека читайте ниже в эксклюзивном интервью.
Знакомьтесь, 45-летний лаборант Марина Солобоева с 25-летним стажем работы. Она трудится в лаборатории в лечебном учреждении в Патрушева на Червишевском тракте. Обожает свою работу и говорит, что очень боится сдавать кровь из пальца….
— Марина Юрьевна, расскажите, пожалуйста, почему вы решили связать свою профессиональную деятельность с медициной и каким специалистом в этой области вы хотели бы быть? Мечтали о профессии медика с детства? Могу предположить, что вы из медицинской династии.
— Вы знаете, поступить именно в медицинский вуз я никогда не хотела, да и быть медиком в чистом виде — не по мне. Всегда думала о том, что буду работать в лаборатории и стезя моя — научная лаборатория, а не какое-нибудь лечебное учреждение. Но, как видите, судьба распорядилась немного иначе. Что касается получения профессии, то изначально у меня была учеба в медицинском училище. В конце восьмидесятых я пыталась поступить на биофак, но не поступила. Тогда пошла учиться в медицинское училище по специальности лаборант. Я закончила училище, потом все-таки закончила биофак и перешла в должность биолога. В своей семье я — единственный медик.
— Получается, стать лаборантом вы мечтали с самого детства?
— Все наши мечты детства так или иначе связаны с будущим. Когда я училась в восьмом классе, то в кругу наших знакомых умер мальчик от острого лейкоза (онкологическое заболевание, первично возникающее в костном мозге). Думаю, что примерно тогда возникла мысль — буду заниматься изучением науки, конкретно онкогематологическими проблемами. Сейчас мы также занимаемся и онкогематологией.
— Как давно вы работаете врачом-лаборантом? Можете вспомнить свой самый первый день на данной должности? Какие самые яркие впечатления испытали тогда и что вам запомнилось?
— Как давно? Да сто лет уже! Ну вот считайте сами, я закончила училище в 1990 году и
пришла тогда в лабораторию фельдшером — лаборантом. На данный момент в должности биолога работаю уже целых 9 лет. Если считать мой опыт работы с 90 года, то можно смело сказать, что это целая жизнь! Про самый первый день на работе? Когда учишься на лаборанта, то самый первый трудовой день это практика в лаборатории. А вот практика в лаборатории — это веселые истории, когда волосы на голове встают дыбом и ты не знаешь, куда бежать и за что хвататься. Тогда я пришла в лечебное учреждение на работу, кроме стресса мне вспомнить— то и нечего — новые методики, новая аппаратура, новые люди вокруг.
— Вы сказали о том, что практикантам обычно сложно, страшно и непонятно в первый день на рабочем месте. А тогда ответьте на такой вопрос: в лабораториях не любят практикантов?
— Практикантов мы любим! Если человек приходит к нам и действительно хочет чему-то научиться, то мы научим и поможем. А если приходит такой человек, которому лишь бы зачет получить- таких не любят нигде.
— Как к вашей профессии относятся родственники и друзья? Может быть, задают какие типичные для вашей профессии вопросы? Назовите их.
— Все мои любят мою профессию не меньше, чем я сама. Но почему-то все забывают, что у меня образование биологическое, а не медицинское и консультируются со мной по всем медицинским вопросам. Начиная от того, что это у человека высыпало на коже и заканчивая тем, а куда же ему пойти полечиться. Что касается анализов, то многие друзья и родные звонят мне со словами: «А что это у меня тут написано?», «А что это значит?». Я к этому уже привыкла.
— Скажите, хотели бы вы, чтобы ваши дети пошли по вашим стопам? Или вы считаете, что нужно им предоставить самостоятельный выбор, кем стать?
— Моему сыну уже 23 года, он программист. В целом лабораторная диагностика — специальность очень женская с точки зрения того, что у нас короткий рабочий день. В 15.42 мы уже пошли с работы, даже если работа суточная — сутки отработал, трое дома. Времени много остается на семью. У нас хорошая работа, много знаешь и много чего умеешь все время учишься. В принципе, девочкам такую профессию можно было бы рекомендовать. Из всей медицины, если не удалось поступить в мединстут, то можно пойти смело работать в лабораторию.
— Расскажите про свой стандартный рабочий день. К примеру, я прихожу в редакцию к 9 утра, у нас проходит планерка, а после — в 18 часов я лечу домой. В течение дня я выполняю четко поставленные передо мной задачи: хожу на интервью, на репортажи…. А как это происходит у вас?
— Рабочий день у нас проходит по-разному. Иногда, как и все, мы задерживаемся, чтобы доделать дела и тоже бывает, что пропускаем обед, когда столько работы, что не можешь вспомнить об еде. Наш стандартный день начинается в 8 утра. Тоже с утра проводим планерку — дежуранты отчитываются о том как прошло дежурное время, были -ли проблемы.. Далее приступаем к работе, которая сформирована уже с вечера. Мы работает до 15.42, полчаса отводится на обед. Почему работаем именно до 15.42? Потому что у нас укороченный рабочий день из-за вредности. Мы не часто задерживаемся на работе, потому что это внештатные ситуации. В общей лаборатории у нас есть суточное дежурство и работа в две смены. Много ли у нас работы? Посудите сами около семи тысяч пробирок в сутки!
— Заранее простите за нестандартный вопрос. Скажите неприятно ли Вам работать с анализами биологических жидкостей и продуктов жизнедеятельности человека? Что касается кала и мочи, то как вы работаете, когда вокруг весьма неприятный запах?
— На самом деле, у нас в лаборатории нет неприятного запаха. В принципе, в этом вы убедились сами. На самом деле, человек привыкает ко всему на свете, да и в лаборатории нет другого материала. Ведь биологические жидкости — это продукты жизнедеятельности человека, поэтому говорить об этом, как о чем -то особо неприятном, думаю, неправильно. Здесь же все также, как и у других специалистов, например, хирургов. Если на этапе обучения у тебя сформировалась какая-то стойкая неприязнь к чему либо или брезгливость, то в лабораторию работать ты просто не пойдешь. Что касается веществ, то у нас есть средства защиты. И работа ведется не со всем материалом сразу, а с незначительной его частью.
На фото: так выглядит место, где проводят анализ кала. Неприятные запахи уходят с помощью вентиляции
— После изучения анализов у вас не пропадает аппетит?
— Аппетит пропадает на этапе обучения, и то не у всех. . Это ведь как в медицинском вузе: на вскрытии попал — там получил шок, и если этот шок благополучно пережил, то будешь работать в профессии, коли нет — то и нечего там тебе делать.
— Надежность результатов исследований имеет огромное значение для оказания качественной медицинской помощи. Чем обеспечивается высокая точность исследований именно в вашей лаборатории?
— Это не только в нашей лаборатории такое есть: существует множество нормативных документов, обязывающих нас работать в соответствии с действующими приказами и правилами. И по контролю качества лабораторных исследований у нас тоже масса приказов МЗ РФ ..Для решения проблемы качества лабораторных исследований проводится контроль точности и правильности техники анализа путем исследования пробы специального контрольного материала. Утро начинается с проверки работы приборов.
— Обеспечена ли безопасность процедуры взятия крови как для пациента, так и для лаборанта?
— Конечно же! Для лаборантов, которые берут кровь у пациентов, предназначается специальная одежда — перчатки, маски, колпаки и халат. Пациент также защищен. Ведь для пациента предусматриваются специальные средства для взятия крови из пальца являются одноразовыми: ланцеты, скарификаторы, перчатки лаборанта, также установлены временные рамки по использованию стерильных ватных шариков и пинцетов. Стерилизация предметов поддерживается и постоянно контролируется. У нас для этих целей есть центральное стерилизационное отделение. Биологическая безопасность соблюдается не на сто процентов, даже на все 110%. Вы же должны понимать, что мы тоже ведь не заинтересованы в том, чтобы кого-то заразить или заразиться самим. Если и случается какая-либо аварийная ситуация, то она исследуется, фиксируется и разбирается.
— Что значит аварийная ситуация в лаборатории?
— Аварийная ситуация в лабораториях —это внештатная ситуация в результате которой произошло попадание биологической жидкости пациента на работника (что-то брызнуло, разлилось, разбилось, капнуло). Кто-то может уколоться или порезаться. Это весьма серьезные вещи. Что касается аварийных ситуаций, то такие в больнице бывают.
— Скажите, пожалуйста, а может ли резус фактор крови меняться в течение жизни человека?Почему? Дело в том, что одна пожилая женщина рассказала мне о том, что у
нее изменилась группа крови. Неужели такое случается?
— Такого и быть не может! Резус фактор не меняется на протяжении всей жизни человека, это невозможно. Скорее всего, той женщине определяли группу крови очень давно. Может, сто лет назад! — улыбается Марина Юрьевна.
Сейчас же, при новых технологиях, ошибиться при определении группы крови — нереально. Может быть, в той ситуации сыграл человеческий фактор, только это могу предположить.
Самая главная проблема — временные рамки по сбору и доставке материала в
лабораторию. На сколько точно и тщательно все будет соблюдено, на столько
достоверней будет полученный результат.
— Можете ли вы назвать самые частые проблемы у тюменцев, опираясь на результаты анализов?
— Во первых, определить диагноз у пациента только опираясь на анализы — сложно. Возьмем даже анализ крови.. Нельзя сразу сказать, чем человек болен, если ты не видел пациента. Мы можем сказать только, разумеется согласно результатам общего анализа крови, что у него имеется какая-то патология и есть какое — то воспаление. Таким образом, мы можем охарактеризовать патологическое состояние пациента. Если говорить про биохимические анализы, то там примерно тоже самое. Можем сказать, что нужно почки обследовать или печень посмотреть. Что касается статистики, то мы ее не ведем. Если привязать статистику по России, то я полагаю, что как и у всех в нашей стране — преобладают сердечно — сосудистые заболевания.
— Наверняка, многие пациенты приходят в ужас при виде шприца или «иголки», когда сдают кровь…Скажите, кто чаще всего боится сдавать кровь: мужчины или женщины? Как вы их успокаиваете? Может быть, есть какая специальная методика, чтобы люди не паниковали, когда сдают кровь?
— Практика показывает, что мужчины больше боятся сдавать анализ крови. Они чаще в обморок падают и зажмуривают глаза при виде иглы. Женщины у нас более стойкие. Полагаю, что роды и менструальный цикл в этом деле их «закалили». Успокаиваем, успокаиваем. Нашатырь наготове и все успокоение, — шутит Марина Юрьевна.
Конечно же, мы ведем беседу с пациентом, это ведь хорошо успокаивает. Не знаю, как и где, но у нас в процедурном кабинете ну просто золотая медсестра, у нее ручки даже не золотые, а брильянтовые! У всех даже у кого плохие вены Елена Георгиевна очень аккуратно берет кровь.
— Что такое плохие вены?
— Вопрос для процедурной медсестры — уж они-то точно знают все про вены. Плохие вены это, когда у человека тоненькие и почти незаметные вены. Такое может быть при низком давлении и плохой наполняемости вен и еще куче разных факторов. Взять сходу и определить вену, хорошая она или плохая — трудно. Пока не зажмешь ее жгутом и не начнешь колоть так и не определишь.
В продолжении боязни сдавать кровь хочется сказать, что для сдачи ее из пальца сейчас существуют почти безболезненные ланцеты. Но, признаюсь, что сама боюсь сдавать кровь из пальца. Лучше из вены раз 10 сдам, чем из пальца.
— Мой друг рассказывал, что однажды, когда он сдавал кровь, то с ним приключилась необычная ситуация. Он опоздал на процедуру и просто выпросил лаборанта взять у него кровь, хотя специалист уже собиралась домой. Женщина согласилась и, когда она стала брать кровь из пальца, то жидкость так полилась, что попала прямо на халат лаборанту. Еще был случай, когда мочу в тюменскую лабораторию принесли, простите, в литровой банке. Расскажите про самые запоминающиеся или забавные случаи из вашей практики?
— Первый вопрос- это как раз аварийная ситуация. И достаточно серьезная. А «забавностей» у нас сейчас стало намного меньше. На заре своей работы бывали такие случаи, когда на анализы приносили очень большие объемы биологического материала. К примеру, мочу в 3-литровой банке, хотя это совсем не удивительно. Сейчас, правда, люди стали более образованные что ли, поэтому число курьезов сократилось в несколько раз. Если говорить об объемах при сдаче анализов, то это, в первую очередь, консультация лечащего врача.. Эти вопросы должны оговариваться непосредственно на приеме — как, в какой таре, что ограничить как доставить.
— Скажите, пожалуйста, в вашей лаборатории делают общий анализ крови, а можно ли сдать также анализ на ВИЧ? Если нет, то почему? Проблемы с оборудованием?
— Сдать анализ на ВИЧ у нас можно. Если вы сдадите анализ на ВИЧ сегодня, уже послезавтра после обеда вы получите результат. Что касается оплаты, то такой анализ делается бесплатно, когда доктор нашего лечебного учреждения вас направляет. Если вы пришли с улицы без назначения врача — то вас ждет чисто символическая плата. Сдать анализ на ВИЧ можно только с наличием паспорта.
Посуда должна быть исключительно чистая — стеклянная, пластмассовая — без разницы. Лучше использовать под это дело посуду приобретенную в аптеке. Емкость должна быть объемом не более, чем 100-150
миллилитров. Мочу нужно сдавать после утреннего туалета —среднюю порцию и доставлять в течение 2 часов. Что касается кала желательно чтобы накануне не принимать в пищу окрашивавших веществ (некоторая пища и лекарства). Рекомендация при сдаче крови известно еще со времен царя Гороха «сдавать кровь нужно утром и натощак» — идеальный вариант.
— Какая группа крови считается редкой? Я слышала о том, что четвертая положительная и отрицательная. Скажите, а много ли тюменцев с редкой группой крови?
— 4 отрицательная и первая отрицательная — они считаются редкими. 4 положительную раньше называли — универсальный реципиент, потому что, в крайних случаях такому человеку могли перелить любую кровь. Понятно, что так не делают. Сейчас только родную и больше никак. Вообще, 4 и 1 отрицательные встречается реже в Тюмени. Самая распространенная — 2 положительная, примерно, 30 процентов. Остальные идут по убывающей.
— Как в целом проходит исследование анализа крови?
— Это происходит очень спокойно — забрали кровь в процедурном кабинете, доставили нам пробирку, заштрихкодировали, отцентрифугировали и в аппарат поставили. Через час можно получить конечный результат. Но, не все так гладко. Здоровые люди очень редко обращаются за анализом крови, чаще, конечно те, сдают, которые чувствуют проблемы. Поэтому часто мазок крови еще нужно смотреть в микроскоп.. Аппарат иногда не очень четко дифференцирует клетки крови и предупреждает об этом. Тогда делаются и окрашиваются мазки крови и клетки дифференцируются под микроскопом. В условиях единичного результата — это быстро, в условиях 2, 5 тысяч пробирок в сутки — это быстро не бывает. Просто в силу пропускной способности аппаратуры.
— О чем может рассказать цвет крови, к примеру? Ведь у кого-то она светлее, у кого-то темнее. А что скажите о том, что при небольшой ранке обильно идет кровь, а у кого-то практически нет кровотечения? Почему так бывает?
— Цвет крови абсолютно ни о чем не может рассказать. Только при травме. Темная — венозная, алая — артериальная. Что касается взятия крови из пальца, то еще раз хочется сказать о наших страхах — наши периферическая нервная система реагирует, в результате сосуды сужаются, в том числе и в пальцах рук. Так же не способствует нормальному кровотечению и холод. Если человек расслаблен, то кровь из прокола течет нормально..
— Расскажите о своем хобби. Чем любите заниматься в свободное от работы время?
— Я люблю лениться, я люблю просто ничего не делать. А вообще, я занимаюсь йогой и люблю читать. В последнее время я читаю так сказать «сказки». Не люблю военные книги, потому что нам хватает в жизни и своего стресса. Признаюсь, что уже лет 6 не смотрю телевизор, если только программу «Голос».
— А что именно читаете? Ваша прочитанная книга из последнего?
— Приходится много читать по специальности — новые технологии, новые методики не позволяют быть безграмотной. А просто читать я люблю фэнтези. Иногда читаю что-то серьезное. Из последнего серьезного что прочла «Сожженная заживо». Под псевдонимом Суад арабская женщина с Западного Берега реки Иордан, живущая в данный момент в Европе и выжившая после попытки убийства ее мужем сестры описывает свою жизнь.…А если считать последнее, что читала из фэнтези, то это книга Елены Звездной «Академия проклятия». В принципе, я из тех, кто любит Гарри Потера.
— А какое кино предпочитаете?
— Исключительно мелодрамы и экшены.
— Вернемся к вашей профессии. Если бы вы не стали врачом — лаборантом, то каким могли быть еще? Может быть, нашли свою призвание в какой-то другой профессии..А в какой?
— Однозначно, экономистом или программистом. Потому что с математикой у меня всегда все было хорошо, считаю я отлично. Я жила в маленьком городе на севере — Мегион. Кроме женских специальностей, таких как бухгалтер, экономист, медик и педагог у нас практически ничего и не было. Если грубо говорить, то других профессий женщины там не знали. Когда я приехала в курганское медицинское училище учиться, и когда рядом со мной села девушка, сказав «Я ездила поступать на театрального критика», честно говоря, я тогда испытала большой шок.
— Может быть, вы можете поделиться фразами, которые понятны только вашему коллективу и врачам-лаборантам в целом? К примеру, у нас в журналистике есть такое понятие, как «джинса». Еще в редакции можно услышать такие фразы и слова, как «потеряшка»….Это значит, что нужно написать про пропавшего человека. Также мы говорим о том, что нужно сократить текст в газете «порезать. ». «Кто будет резать ДТП»..А вас ли есть особенный профессиональный сленг. Приведите пару-тройку примеров, пожалуйста.
— Бывает, что потеряешь лаборанта, например, и спрашиваешь «Где у нас лаборант?», тебе отвечают «На заборе. ». Согласитесь, двусмысленно можно понять. А это значит, что лаборант пошел брать кровь, а не значит, что специалист сел на забор и сидит там. Еще мы без конца моемся… Что значит? Бывает так, что спрашиваешь коллегу «Что у тебя сейчас?», он отвечает, что «Я пойду мыться, отмываться»…В иммуноферметном анализе( ИФА) есть этап который называется промывка. Для этого есть прибор, точнее промывочное устройство, раз ты пошел делать отмывку, значит пошел «мыться».
— Есть ли какие определенные запреты. Например, женщинам нельзя красить ногти или делать макияж? Расскажите об этом.
— Да, есть запреты. Существуют санитарные правила от 2010 года, которые нам запрещают носить длинные ногти с ярким лаком, еще у нас не должно быть колец и браслетов….Согласитесь, что для лаборатории это действительно мало приемлемо.
— Скажите, как часто нужно сдавать анализы взрослому человеку? А детям?
— Анализы сдаются по требованию. Один раз в год — медосмотр или диспансеризация, зачем сдавать просто так анализы? Здоровый человек общий анализ крови может сдать 1-2 раза в год.
— Как правило, в лабораториях работают преимущественно женщины. Скажите, пожалуйста, а вашем коллективе есть мужчины? Вы встречали в других лабораториях мужчин — лаборантов?
— Конечно, встречали. В Москве много мужчин — лаборантов. У нас было много, остался один. На Котовского (экспресс-лаборатирия в терапевтическом корпусе) еще мальчики работают.
— А сами часто сдаете анализы крови, мочи и кала? Ваши родные сдают данные анализы преимущественно вам?
— Также, как и все — по требованию и по медосмотру один раз в год. Мои на этом не зацикливаются. Посмотреть результат носят, конечно же. У нас клиника многопрофильная, кроме второй больницы почти все анализы возят именно к нам. В любом случае, анализы поступают ко мне, хотя моя мама сдает в ОКБ№2.
— Что можете сказать о состоянии медицины Тюмени?
— Как все и везде. С нашей позиции, сравнивая с другими регионами, у нас все относительно хорошо. Вот моя сестра живет в Новосибирске, там медицина «хромает». Что касается лабораторной диагностикой, у нас все замечательно. Я, слава богу, сталкиваюсь редко с поликлинической службой, чтобы ругать медицину.
— Расскажите,про неприятное и приятное, связанное с вашей работой? У нас, к примеру, могут совершенно бесплатно покормить на пресс-конференциях или мы самыми первыми бываем на открытии магазинов, культурных центров и так далее. Что касается неприятного, то мы иногда выезжаем на трагические места.
— Когда получается все — все хорошо, бывают, конечно же, неприятности, приходиться что — то переделывать. Люди приходят «спасибо» нам говорят, приятно ведь, когда вовремя что-то выявили, помогли человеку. Бывают и неприятные моменты: делаешь бывает общий анализ крови, а за ним серьезное заболевание.
Источник
