Надпись что лифт не работает
Размеры в сантиметрах указаны для справки, и соответствуют печати с разрешением 300 dpi. Купленные файлы предоставляются в формате JPEG.
¹ Стандартная лицензия разрешает однократную публикацию изображения в интернете или в печати (тиражом до 250 тыс. экз.) в качестве иллюстрации к информационному материалу или обложки печатного издания, а также в рамках одной рекламной или промо-кампании в интернете;
² Расширенная лицензия разрешает прочие виды использования, в том числе в рекламе, упаковке, дизайне сайтов и так далее;
³ Лицензия Печать в частных целях разрешает использование изображения в дизайне частных интерьеров и для печати для личного использования тиражом не более пяти экземпляров.
* Пакеты изображений дают значительную экономию при покупке большого числа работ (подробнее)
Размер оригинала: 2400 × 1575 пикс. (3.8 Мп)
Указанная в таблице цена складывается из стоимости лицензии на использование изображения (75% полной стоимости) и стоимости услуг фотобанка (25% полной стоимости). Это разделение проявляется только в выставляемых счетах и в конечных документах (договорах, актах, реестрах), в остальном интерфейсе фотобанка всегда присутствуют полные суммы к оплате.
Внимание! Использование произведений из фотобанка возможно только после их покупки. Любое иное использование (в том числе в некоммерческих целях и со ссылкой на фотобанк) запрещено и преследуется по закону.
Источник
Лифт не работает
На табличку «Лифт не работает» я обратил внимание в тот день, когда мы переезжали с Лиможа на Пестрака. Мои родители не имели собственной квартиры, и из-за этого нам частенько приходилось менять адрес. В свои одиннадцать лет я уже без истерики относился к подобным обстоятельствам.
Стояла невыносимая летняя жара. В салоне нашего (точнее, папиного) «BMW» было душно, и я поспешил выбраться из него.
— Твою мать! — услышал я вопли одного из грузчиков. — Грузовой не работает. Мы сдохнем прежде, чем всё это поднимем на шестнадцатый этаж.
— Пускай доплачивает! — раздался голос другого грузчика. — Скупердяй очкастый.
Папа с кем-то разговаривал по мобильнику и не выходил из машины. Разгрузка мебели началась без него. Командовал ею белобрысый дядька в жёлтой майке и рабочих штанах.
Я вошёл в подъезд, следуя за грузчиками, которые потащили моё кресло-кровать вверх по ступенькам. Остановился на лестничной площадке и дождался, когда они преодолеют два лестничных пролёта. Хотел уже идти за ними, но передумал, увидев двери грузового лифта с табличкой «Лифт не работает». Не было бы этой таблички, я, наверное, прошёл бы мимо.
Двери грузового лифта находились в той же стене, что и двери пассажирского. На противоположной стене висели ржавые почтовые ящики.
Подъезд был грязным и нуждался в капитальном ремонте. Старая зелёная краска частично осыпалась. В одном из углов под потолком колыхалась чёрная паутина, и по ней ползал здоровый жирный паук.
Я нажал несколько раз на кнопку вызова грузового лифта и, потеряв интерес к нему из-за того, что ничего не произошло, двинулся к пассажирскому, но не успел сделать и трёх шагов, как за моей спиной раздался странный скрежет.
Я обернулся и увидел, как нехотя, рывками, стали раздвигаться двери грузового лифта. Я зачарованно уставился на них. Работает всё-таки, пронеслось в голове. Любопытству моему не было предела, мне ужасно захотелось заглянуть в открывающуюся кабину.
Я вздрогнул из-за того, что встретился взглядом со своим отражением. К стене кабины, которая бросилась мне в глаза сразу после открытия дверей, было прикреплено большое овальное зеркало. Видимо, кто-то из жильцов давным-давно решил, что ему здесь место. Оно было старое, слегка запыленное, с трещиной, рассекающей его сверху вниз на две неравные части.
Я вошёл в лифтовую кабину и приблизился к панели управления со старыми прямоугольными кнопками. Не долго думая, я нажал кнопку с цифрой 16. Двери лифта медленно с неприятным скрежетом начали закрываться. Мне показалось, что им не хватает силёнок делать это быстрее.
— Давай, старый пердун! Ну же! — поторопил я лифт, словно он был живым существом.
Двери послушно сдвинулись. Правда, на это у них ушло секунд двадцать, а то и больше. Дальше меня ждало разочарование — лифт не тронулся с места. Даже не дёрнулся. Я нажал на кнопку с цифрой один и стал её удерживать, пытаясь таким образом заставить двери открыться. В старых лифтах такой приём срабатывал. В этом же не сработал, хотя он тоже был не новым.
Мои ладони покрылись потом, и сердце забилось сильнее. Но я не паниковал. Не имелось в этой ситуации ничего страшного — я попадал в передряги и похуже.
Самое большое, на что я мог нарваться, это на подзатыльник от батьки. Одним больше, одним меньше. И то, это в том случае, если мне придётся доставать из кармана шортов мобильник и звонить ему.
А звонить я ему не собирался. Вместо этого начал нажимать все подряд кнопки панели управления лифта. Сначала прошёлся пальцами по кнопкам с цифрами, затем вдавил кнопку «стоп» и следом за ней кнопку аварийного открывания дверей. Не получив никакого результата, тиснул указательным пальцем кнопку вызова «диспетчера» и почувствовал, как краснеют мои уши и щёки.
В динамике, находящемся вверху панели управления, что-то шикнуло и замолчало. Через две секунды опять что-то затрещало и зашипело.
— Я приду за тобой, — раздался из динамика мужской голос. — Сиди тихо и жди.
Волосы на моей голове зашевелились, и я понял, что наступило время звонить папе. Дрожащей рукой я вытянул из кармана «Нокию» и набрал его номер. В мобильнике послышались длинные гудки. В это же время кто-то снаружи зашкрябал по раздвижным дверям то ли шилом, то ли отвёрткой, то ли ещё чем-то подобным. Я затаил дыхание. Звук был ещё тот — нервишкам не в радость — как будто кто-то орудовал шилом не по дверям, а по чему-то живому, реагирующему писком на всё это издевательство.
— Алло! — наконец-то откликнулся мой родич.
— Папа! — закричал я в трубку.
— Говори,— ответил он грубо и неприятно.
— Папа, я застрял в лифте!
— Я рад за тебя, — сказал папа, — но мне срочно нужно на работу.
У меня отвисла челюсть. И я не сразу нашёлся, что ему сказать.
— Папочка, ну, пожалуйста, — захныкал я, — забери меня отсюда.
Но было поздно — отец прервал связь. Меня это не устроило, и я вновь набрал номер его телефона. Он не отвечал, и это было очень странным, на него непохожим. Неужели он оставит меня одного в закрытом неисправном лифте? Неужели он спокойно поедет на работу, зная, что у меня возникли серьёзные проблемы? Нет, он так не поступит.
Шкрябанье становилось всё более и более громким. Тот, кто орудовал шилом или чем-то ещё подобным, стал прикладывать намного больше усилий. Было непонятно, зачем он это всё делал. Чего он хотел этим добиться?
— Кто там? — заскулил я.
— Тебе страшно, да? — спросила какая-то девочка.
— Мариночка, пожалуйста, позови кого-нибудь.
— Этого лучше не делать.
— Если я его позову, будет плохо… совсем плохо.
— Позови кого-нибудь другого.
— Кроме него здесь нет никого. Я тут одна.
— Не говори глупости! — заорал я. — Такого не может быть! Звони в любую квартиру и зови кого-нибудь из взрослых.
Лифт резко дёрнулся, и свет в кабине стал невыносимо ярким. Я зажмурил глаза.
— Ты успокойся и сиди, — посоветовала девочка. — Так лучше, я знаю. Чем сильнее тебя одолевает страх, тем больше он приобретает силы.
— Он — это лифт. Если он тронется с места, ты умрёшь.
К яркому свету добавился запах горящей пластмассы. И сквозь верхнюю решётку вентиляции заструился чёрный дымок. Я проглотил ком, подступивший к горлу, и застучал кулаком по двери лифта.
— Марина! — заорал я. — Помоги, пожалуйста. Тут дым.
— Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь меня слушать.
— Пожар, Марина! Пожар!
— Мне жаль тебя, — ответила она на это спокойным голосом.
— Я не хочу умирать,— зарыдал я, и по стене кабины, с той стороны, где находилась панель управления, громыхнул удар. Кто-то с нечеловеческой силой приложился к стене лифта, так, что он пошатнулся.
— Сядь на пол и закрой глаза, — прошептала Марина.— Попробуй успокоиться.
Я опустился на пол, глубоко вдохнул и хорошенько выдохнул. Зашипел динамик. Я закрыл глаза, и тут же кто-то шкрябанул лифт снизу.
— Марина, мне страшно.
Девочка не откликнулась, и я заподозрил неладное.
— Марина, ты где? — заскулил я. — Мариночка.
Надо срочно звонить маме — она поможет! Она не предаст и не бросит. Она не такая, как папа. Как только я подумал о маме, мне стало легче. А самое главное, всё затихло — ни шкрябанья тебе, ни ударов, словно и не было ничего. Двери лифта дёрнулись и слегка приоткрылись. Сквозь образовавшуюся щель я увидел ржавые почтовые ящики. Я попытался сам раздвинуть дальше двери, чтоб можно было выбраться, но они не поддались. Зато я увидел маму: она отступила на шаг назад и очутилась в поле моего зрения.
— У нас есть целый час, — пробормотала мама, и к ней приблизился белобрысый дядька, тот самый, что командовал отгрузкой.
Он обвил её хрупкие плечи руками, прижал к себе и произнёс:
— Теперь мы будем с тобой видеться чаще. У тебя не муж, а лопух.
— Это точно, — пропела мама и чуток отстранилась от него. Он улыбнулся ей, и она, став на цыпочки, потянулась губами к его губам, игриво вытянув кончик языка.
Рука дядьки скользнула ниже маминой талии, и я заорал во всю глотку:
— Мама, помоги мне! Мама!
Но никакой реакции со стороны мамы и белобрысого козла не последовало. Они продолжали в том же духе, что и начали.
— Мама! Мама! Мама! — не успокаивался я и орал до тех пор, пока мой голос не охрип.
Двери раздвинулись ещё немножко шире, позволив протянуть мне руку, чтоб схватить маму за локоть. Я уже практически дотянулся, но двери совершили подлость — они резко зажали руку. И так сильно её сдавили, что перед моими глазами замелькали звёздочки.
Лифт тронулся и стал подниматься вверх. Я с ужасом осознал то, что меня ждёт. Боли я не почувствовал — руку отрубило в считанные секунды. Фонтан крови залил всю кабину.
Когда я очнулся, то не сразу понял, почему рука на месте. Медленно до моего сознания дошли мысли о том, что в реальности мне ничего не отрубало. Видимо, после того, как мне сильно сдавило руку, я потерял сознание, и мой мозг погрузил меня в кошмарное видение.
Двери лифта были полуоткрыты, и за ними царила кромешная тьма. Я мог попытаться выбраться наружу. Только вот этого мне совершенно не хотелось. Что меня ждало снаружи, одному чёртову лифту было известно. Куда он меня приволок? В чём заключался его следующий подвох?
Двери дрогнули и открылись полностью. В темноте что-то зашевелилось и поползло, загребая своим телом обломки стекла или железа, а может быть, того и другого.
Я поднялся на ноги и попытался разглядеть, что за тварь ко мне приближается. Но ничего не увидел. Больше всего мне не нравилось то, что свет, горящий в лифте, даже капельку не освещал того, что находилось за его пределами.
Тварь приближалась всё ближе и ближе. Вспышка света за пределами лифта озарила на миг коридор, и я успел увидеть похожую на аллигатора огромную нечисть, действительно ползущую по разбитому стеклу. У неё булькали мозги в открытой черепушке, как это делает гороховая каша в кастрюльке на большом газу. И часть их переваливала через края.
Дубликаты не найдены
Ещё одна вспышка — эта мощная зубастая тварь сократила расстояние вдвое и раскрыла пасть. Я прижался к стене, считая секунды до её нападения.
Неожиданно из темноты раздался голос папы:
— Что с тобой, сынок? Выходи. Неужели ты не видишь, лифт не работает.
Совсем близко захрустело на полу стекло. Вспышка света показала, что нечисть практически достигла лифта. Всё — ей осталось сделать последний резкий рывок.
Ещё секунда и её острые зубы сомкнутся на моём теле. Всё! Всё! Это будет прямо сейчас!
Вопреки всему я рванул в темноту навстречу твари. За спиной лязгнули двери, и темнота тут же рассеялась. Я увидел удивлённого отца, ржавые почтовые ящики на стене и грузчиков, пытающихся впихнуть стол-книгу в пассажирский лифт.
— Я не могу понять, — хохотнул отец, — чего это тебя так перекосило.
Я бы ему рассказал, но сомневаюсь, что он бы мне поверил.
Автор: Булахов А. А.
А крипи пусть соснёт.
Категорически не согласен, Крипи скидывает достойную крипоту.
Но не скидывает ссылок на авторы, забирая их славу себе. Либо я просто не видел их.
» Если он тронется с места, ты умрёшь.» В квартире перепад напряжения, свет тускнеет, холодильник начинает издавать страшные звуки. Прислушиваюсь. Пошел выключил холодильник. Все обошлось.
прочла на одном дыхании!
Круто! Дочитал и выдохнул!
давно крипу с интересом не читал
ух как подхватило, аж поджилки затряслись.
Мля, смотрю ник не Крипи, спокойно читаю. Разбежался..)
Переезд на новую квартиру не доставил особых хлопот, благо, вещей было мало, разве что, два кота старательно возмущались в переносках, но это пережить можно.
Конечно, квартира была не совсем «новая», да и не совсем «квартира» — комната в коммуналке сталинских времен, да и ремонт там был похоже той же эпохи, поэтому знакомая и сдавала ее за копейки. А что еще надо, когда вылетаешь, наконец-то, из-под родительского крыла? Свой угол есть — и отлично!
Соседи — тоже не проблема, когда на двери в комнату есть замок. Хотя, хозяйка сразу предупредила, что Марина — соседка за стенкой, та еще заноза в заднице, выжила предыдущих троих жильцов, все жаловались на нее. Но нас таким не напугаешь! Вторым соседом оказался тихий мужчина лет сорока, немного странный, постоянная мечтательная улыбка на лице, казалось, будто он где-то постоянно витает. Каждое утро, если я пересекалась с ним на кухне, он неизменно вежливо здоровался, мог перекинуться парой слов о погоде, а потом вдруг спешно ретировался к себе в комнату: «извините, меня мама зовет! Мне надо ухаживать за мамой..»
Однако, маму его я не слышала и не видела ни разу, как и признаков ее жизнедеятельности. В ванной на его полке — одна губка, одна зубная щетка, мужской гель для душа и хозяйственное мыло, вот и всё. Наверно, женщина была сильно больна или ещё что, мне всегда было неловко в таких случаях, ну, не начнешь же расспрашивать, в конце концов, невежливо как-то. И как себя вести? Передать привет? Справиться о здоровье? Всё не то. Впрочем, Константин был не сильно общительным, что позволяло оставить наши соседские отношения на уровне «доброе утро — доброй ночи».
Марина же оказалась тем еще кадром. Маленькая, худая женщина лет пятидесяти, вся какая-то угловатая, с каменным лицом и неприятными змеиными глазами. Первый месяц она была дежурно вежлива, порою пыталась поболтать, о чём-то расспросить, но даже тон ее голоса отталкивал. Тем не менее я закрыла на это глаза и старалась поддерживать добрососедские отношения. И как можно реже выходить из комнаты, если на кухне кто-то есть.
А вскоре началось то, о чем меня предупреждала хозяйка.
— Кристина, твоя неделя дежурить подходит к концу, ты собираешься убираться?
— Да, всё в порядке, я уже..
Молоко в кастрюле закипело, я добавила порцию «геркулеса», пытаясь не заснуть на ходу и прикидывая, успею ли я принять душ перед работой.
— Да нет, не в порядке. Я вот не видела, чтобы ты что-то мыла!
— Ну, это логично, — повернулась я к Марине,- я убиралась, когда никого не было, чтобы мне не мешали.
— Полы не вымыты, и плита!
Я удивленно покосилась на белую, слегка потертую от времени, но, тем не менее, чистую эмалированную поверхность, которую я надраила буквально вчера, когда утренний кофе предательски дал дёру.
— Я всё это уже мыла.
— Кристина, давай не будем мне врать. Порядка я не вижу, ты ничего не делала, так что будь любезна, перемой всё заново!
Я немного опешила от такой претензии.
— Вам надо, вы и перемывайте, а я свое отдежурила уже! — не дожидаясь развития конфликта я убавила газ до минимума и быстро удалилась к себе в комнату. С глаз долой, как говорится. Вроде как и хамить старшим не хочется, а с другой стороны, что за шлея ей под хвост попала? За пять минут, которые варилась каша, я успела сложить обед в сумку и переодеться. Когда я вернулась на кухню за своим завтраком, Марины уже не было, зато газ под кастрюлей полыхал на полную, каша разлилась по всей плите и успела уже пригореть у комфорки.
— Вот ведь сука старая, — прорычала я себе под нос. Убираться времени уже не было и я даже немного позлорадничала про себя, что Марина возвращается раньше, а значит, готовить ей придется глядя на весь этот срач. Пусть побесится.
День шел своим чередом, на обеде я встретилась с хозяйкой комнаты, она работала парой этажей выше. Конечно же, я не преминула рассказать про утренний разбор полетов, потому как злость во мне еще не успела утихнуть до конца.
— Просто забей, — вздохнула та, — она уже пару раз мне звонила, говорила, что ты там в комнате наркотики куришь.
— Ну, если благовонии считать за наркотики. а ты что?
— возмутилась, почему мне ничего не оставляешь, жадина-жиличка, Марина психанула и трубку бросила.
— Хах, нормально!
— Да достала! Мне кажется, она всё-таки немного не в себе. Насколько мне известно, в молодости она потеряла всю семью. Жили все дружно в одной квартире, в другом районе, она куда-то отлучилась, а когда вернулась, там кромешный ад был. Какой-то псих ворвался в квартиру и перестрелял всех. То ли бандитские разборки, девяностые же были, то ли еще что, может, адресом ошибся, но, в общем, погибли все — родители, две сестры, и ее трёхлетний сын. По крайней мере, мне так мама рассказывала.
— Офигеть.
Мне стало как-то не по себе после ее рассказа. Остаток рабочего дня я ходила как пыльным мешком по голове стукнутая, переваривая полученную информацию. Вечером молча отмыла плиту, хотя планировала изначально потянуть до самого конца последнего дня дежурства, и удалилась к себе в комнату. Всю ночь снилась какая-то жуть.
Утром же, на новую придирку Марины я даже ухом не повела. Мне было жаль эту женщину и выходить на конфликт уже совсем не хотелось. Вряд ли, после таких событий, если они действительно имели место быть, останешься дружным с головой, в любом случае, какой-то отпечаток это оставит.
Шли дни, Марина продолжала свои нападки и, видимо, не встречая никакого сопротивления, распалялась всё сильнее, находя новые поводы прицепиться ко мне. Надо было, наверно, послать ее разочек в известном направлении, но рука не поднималась. Я продолжала игнорировать зарождающиеся скандалы и всё больше отсиживалась в комнате. Готовить и мыть посуду выходила уже за полночь, чтобы точно ни с кем не пересечься, вытащила из коробок мультиварку и электрический чайник, дабы как можно меньше было причин выходить из комнаты. Режим потихоньку сбился, но кто его вообще соблюдает в двадцать-то лет? То и дело снились кошмары. Нужно было, наверно, просто хорошенько выспаться, да какое там. Во сне то и дело стрельба, какие-то люди, стены в крови, детский плач, трупы, странные звуки..
Иногда, я могла просто полночи лежать в постели, поглаживая уютно сопящих под боком котов, наблюдая, как по потолку лениво ползают тени, желтые отсветы проспекта под окнами, слушать шум редких машин, так можно было долежать и до первых автобусов, когда понимаешь, что спать тебе осталось всего ничего и засыпать уже нет смысла. Потом весь день ползаешь, как сонная муха, а отсыпаешься разве что в выходные до обеда.
Как-то, когда время в очередной раз близилось к двум часам ночи, возвращаясь с кухни, я заметила краем глаза в коридоре что-то не то. В дальнем углу, где была дверь в Маринину комнату, в темноте кто-то стоял. Я рефлекторно стартанула к себе, расплескав воду из чайника по дороге. Ну, нафиг, нужно поменьше ужастиков смотреть просто! Однако, вытирать лужу в коридоре я особо не спешила. Спустя какое-то время я наконец взяла себя в руки и осторожно высунулась из-за двери в коридор, но там было пусто.
— и кого ты собиралась там, собственно, увидеть? — тихо вздохнула я, — высыпаться нужно, в-ы-с-ы-п-а-т-ь-с-я!
Однако, следующей ночью периферическое зрение снова выхватило из полумрака высокий, темный силуэт. И следующей ночью тоже. И следующей. Вскоре, я уже на автопилоте торпедой пролетала этот участок коридора, прикрывая справа рукой глаза, лишь бы не смотреть в тот угол, не видеть эту странную худую фигуру, лишь отдаленно напоминавшую человеческую. Каждый раз сердце замирало и ухало куда-то вниз. Я перестала выключать в коридоре лампу, за что получала очередные нагоняи от Марины. А не дай боже, ночью приспичит в туалет? Либо лежи, крутись и терпи до рассвета, если кто-то в коридоре выключил оставленный тобою свет, либо держи про запас тазик..
Во снах по-прежнему было не лучше: старые стены коммуналки, трещины, расползающиеся во все стороны с отвратительным треском и скрежетом, обои, выцветающие на глазах, запах старости и сырости, тяжелый, спёртый воздух, такой вязкий, что даже двигаешься с трудом, где-то в стороне под потолком, тусклый, унылый свет старой желтой лампы, а в тени коридора, там в углу, уперевшись головой в стену — стоит ОНО. Неестественно длинные руки с такими же неестественно длинными тонкими пальцами, безжизненно свисают ниже колен, сгорбленные плечи.. Оно больше двух метров в высоту, просто стоит в углу, не шевелясь. От него во все стороны тянутся паутиной едва различимые черные нити, опутывающие всё вокруг, врастающие в стены, тянущиеся к тебе.. Но ты не можешь повернуться и посмотреть на это, ты просто чувствуешь, ощущаешь затылком, ты знаешь, что ОНО тоже тебя чувствует. Но не можешь закричать. Не можешь убежать..
Необходимо было что-то делать с этим бесконечным кошмаром. Днём не давала покоя Марина, ночью — это. Бесконечный круговорот.
На работе удалось снова выцепить хозяйку квартиры. Мы отправились в кафетерий и я плавно подвела наш непринужденный разговор к интересующей меня теме.
— Послушай, а ты не могла бы рассказать мне о предыдущих квартиросъёмщиках? Ну, как они там уживались с соседкой, как и почему конкретно съехали?
— А что, всё так плохо? Я думала, молодёжь сейчас фиг чем проймёшь.
— Да нет, не скажу, что прям катастрофически плохо.. Но было бы интересно послушать или даже пообщаться.
— Ну, — улыбнулась хозяйка, — давай, сейчас выйдем на перекур и я звякну. А так, ну, жаловались, что донимает их, придирается, пару раз даже полицию вызывала. Потому и замок на дверь, кстати, поставили, раньше не было. Съезжали обычно как-то резко и сумбурно, постоянно появлялись какие-то родственники, которые просили вдруг срочно переехать. Но я думаю, это просто отмазка, — вздохнула она, — и что такого, чтоб честно сказать? я же прекрасно понимаю, как трудно с этой ненормальной, сама же заранее предупреждаю.. ты-то не собираешься пока никуда?
— да нет, вроде, — усмехнулась я, — некуда, нет у меня таких добросердечных и гостеприимных родственников.
— это пока что, просто Марина тебя еще не доконала!
Еще немного посмеялись, поперемывали соседке кости, а после — спустились на крыльцо здания, в закуток-курилку. Хозяйка принялась обзванивать предыдущих жильцов, я закурила. Первые два номера оказались вообще неактивны.
— Странно как-то, — бормотала она себе под нос, — сговорились они что ли?
Последний абонент был поставлен на громкую связь. Звонок прошел, спустя несколько гудков, в трубке послышался немного сонный голос:
— алло, здравствуйте, Надежда..
— Алиночка, привет, рада, что узнала меня! Не отвлекаю?
— нет..
— Алин, тут вот какое дело, у меня новая девочка снимает комнату, она меня очень просила поговорить с тобой насчёт. ну.. Соседки, как там что было и насчет твоего переезда и вот этого всего. Ты не против?
— Вы знаете, я не могу сейчас, извините. Не могу. Сестра зовёт. Мне за сестрой ухаживать надо..
Не дождавшись ответа Алина отключилась.
Надежда озадачено смотрела на телефон.
— Ты извини, чем смогла. Странно, вроде нормально расстались, Алина такая приветливая девочка обычно, а тут! И к тому же. — Надежда сосредоточено потëрла лоб, — может, я, конечно, чего запамятовала, но она вроде бы единственный ребенок в семье, мы с её мамой хорошие знакомые..
— Ладно, бывает, мало ли, может как раз и родилась вторая..
— И то верно. Надо бы позвонить, поздравить, что-ли, давно не общались. Ну, если остальные вдруг выйдут на связь, я тебе дам знать, смс им скину, посмотрим.
— Спасибо!
Да уж, ни о чём. Да и как бы я спросила то, что хотела у Алины? «Ну, у вас в коридоре никакая хрень стрёмная не стояла, когда вы там жили, нет?»
Марину тоже не спросишь, хотя пасётся оно именно у ее двери. Это единственное, что хоть немного успокаивало, наверное, будь этой твари до меня дело, то стояла бы она у моей комнаты, так ведь? И всё же, ночные кошмары оставались проблемой. Нужно было непременно разобраться с этим всем. Я, конечно, хоть и трусиха, но решительная! Может, освятить квартиру? Или самой покреститься? Или что там ещё в таких случаях делают в фильмах? Что на деле в итоге никогда не помогает.. Вызвать специалиста? Хм. Где я его возьму в двадцать первом-то веке? На ум приходил только один мой друг.. Вот его-то я и пригласила к себе. Эдик всю жизнь увлекался всякой там эзотерикой, магией и мистикой, к чему я относилась с весьма изрядной долей скепсиса, но куда ещё я могла обратиться?
Эд охотно отозвался и в тот же вечер мы уже сидели у меня, в ожидании, когда минует полночь и коммуналка наконец-то погрузится в сон.
— Ну что, пойдём, посмотрим, что там у тебя? — мой товарищ отставил чашку в сторону, потирая руки. Я кивнула, тихонько высунулась из комнаты и тут же юркнула обратно.
— Стоит?
— Угу.
— Пойдём.
Желтый свет уличных фонарей падал с кухни, слабо освещая часть коридора. Там же, куда он не доставал, в этом чёртовом углу по-прежнему стояло оно. Эд с любопытством разглядывал незваного гостя, я же старалась не поднимать глаз.
— Так, ну. — Эд осёкся на полуслове, из угла послышался какой-то невнятный звук. Внезапно скрипнули половицы, я вздрогнула, шорохи в углу больше напоминали тихое скрежетание, я заставила себя посмотреть туда и увидела, как оно начало постепенно распрямляться. Не поворачиваясь, медленно подняло руку, неестественно вывернутую в плече, казалось, существо хочет дотянуться до нас. Глухой, нарастающий звук скрежета и стона стоял в ушах, я не могла заставить себя ни пошевелиться, ни вдохнуть, а оно всё тянулось, указывая длинным острым когтём, всё ближе.. Ближе.
— ВНУТРЬ! — скомандовал Эд, выдернув меня из оцепенения, мы практически вкатились в комнату, Эд захлопнул дверь, щелкнул замок и наступила тишина, нарушаемая лишь диким сердцебиением, отдающим в виски.
— И какого лешего это было.
Эд задумчиво перебирал пальцами по столу.
— Я думал сперва, что это — визуализация Марининой ненависти ко всему и вся, знаешь, такие сильные эмоции не уходят в никуда, и ежедневно подкрепляемые — могут материализоваться, а могут питать кого-то, но здесь что-то не так.. Ему не должно было быть дела до нас. Знаешь, давай-ка спать. Я завтра кое-чего почитаю, обдумаю хорошенько и решим твою проблему.
— Легко сказать «давай спать»! Хрен я теперь свет выключу!
— Ну, не выключай.
Мне снился наш коридор. Я бежала по нему, а за спиной звучал быстрый топот детских ног. Что-то бежало следом, монотонно повторяя глухим басом «мама. мама. мама.» Я успела вбежать к себе и захлопнуть дверь, в последнее мгновение в дверном проёме показалось то, что преследовало меня. Это было похоже на трёхлетнего ребёнка, но он был как будто увеличенный, ростом мне по пояс, ненормально огромная голова, как у гидроцефала, словно бы растянутая в стороны, неровная, сужающаяся к подбородку, неестественно круглые глаза, слепо вращающиеся под широким, нависшим лбом, слишком маленький рот.. Маленькое, коренастое тело, выступающие суставы, просвечивающие сквозь серую кожу хрящи на локтях, он тянул свои кривые, будто вывихнутые в нескольких местах, ручки ко мне и. Я резко открыла глаза. Всё еще ночь. Эд мирно спит рядом, вокруг тихо и спокойно, за окном слышен привычный шум ночного проспекта, как обычно, скользят тени по потолку. И очень хочется в туалет. Я покосилась на таз под шкафом. Ну нет, я еще не на столько напугана, чтоб так низко пасть. Конечно, недосып, нервы расшатаны, неудивительно, что всякая жуть снится. А может, из-за недосыпа мозг хуже соображает и притупился инстинкт самосохранения? О, боги, дайте мне сил.. «Ну что за детские страхи?!» — ругала я себя, несясь по коридору до нужной двери. Благо, хоть угол пустовал, как это и бывает ближе к утру, иначе пришлось бы будить Эда и просить отвести в туалет за ручку, а тут уж и не знаешь, что хуже, тазик или это.
Выходя из сортира я продолжала себя убеждать, что всё это плод моей богатой фантазии или результат сбитого режима. И что я не догадалась взять с собой кота в туалет?! В обнимку с пушистым хоть не так страшно, а теперь вот нужно опять идти назад одной, опять мимо того. Я повернулась спиной к коридору, чтобы выключить свет в сортире и лишний раз не смотреть в этот проклятый угол, когда за спиной прозвучал быстрый топот из прихожей на кухню. Коты опять открыли дверь. Обычно я ворчала и ругалась на них, но сейчас я была даже рада — ледяная рука страха ослабила хватку, никакая чертовщина не устоит против котиков! Я поспешила вернуться в кровать. Страх прошиб с новой силой, будто окатило с ног до головы — дверь в комнату была закрыта. Топ-топ-топ-топ-топ.
Не оглядываясь, я вломилась в комнату, судорожно нащупала замок, повернула, сердце бешено колотилось, руки тряслись, в голове, упрямо нагнетая атмосферу звучали отголоски сна «мама. мама. мама.»
Утром, собираясь на работу я всё подробно рассказала Эду, заодно и про прошлых жильцов, про разговор с Алиной и мы разъехались. Весь день ужасно клонило в сон, но стоило хоть немного клюнуть носом, как перед глазами вновь возникали маленькие кривые руки, тянущиеся ко мне. В таком полу бредовом состоянии я кое-как дотянула до вечера. В мыслях всё перемешалось, чувство страха притупилось под гнётом головной боли и желания спать. Дома я сразу же заперлась в комнате и, не раздеваясь, рухнула на диван. Меня разбудил телефонный звонок, я даже не заметила, как уснула. Глянула на часы — без десяти полночь.
— Вали оттуда! Срочно! СЕЙЧАС ЖЕ! — раздался в трубке голос Эда.
— Куда? Что? Чего.
— просто, бери котов и сваливай из дома, пока не поздно! Куда угодно, главное, выйди из квартиры! Едь ко мне, я объясню! Иначе, до тебя не дозвонятся, как и до первых двух жильцов, уже никогда!
Плохо соображая, я еле-еле соскребла себя с дивана, голова кружилась, глаза закрывались на ходу. Почему нужно куда-то ехать? Зачем? Можно же всё утром решить. Что вообще происходит? Спать. Спать. Я хочу спать.
— Ну, ты собираешься там?!
— А? — я уставилась на мобильник в руке, оказывается, разговор всё ещё продолжался, — да.. Да, я встала, сейчас закажу такси.
— Быстрее!
Я сбросила звонок, кое-как вызвала машину, засунула котов в переноски. В коридоре голова закружилась еще сильнее, пришлось ухватиться за косяк, чтоб не рухнуть прямо здесь. Стены давили, полумрак словно загустел, мешая двигаться. Я нащупала выключатель, свет хлестнул по глазам, раздавшись новой вспышкой боли в мозгу. Сзади послышался знакомый скрежет. Я медленно обернулась, чтоб не потерять равновесие. Тварь стояла в углу, и свет ей не мешал, он просто как будто бы заканчивался на подступах к этому месту, а вокруг нее продолжал клубиться мрак, оставляя угол таким же тёмным, как и ночью. Тьма струилась от нее плотными дымными полосами в пяти разных направлениях, куда-то за пределы квартиры уходило три «ленты», одна в стену Костиной комнаты, и одна, словно только что зародившаяся, собиралась на глазах, становясь всë длиннее, тянулась в мою сторону… Я отшатнулась, собралась с силами, с трудом нащупала ключом замочную скважину. Скрип и хруст, всё ближе сзади, мурашки по коже, стоны, от которых волосы встали дыбом, всё так долго, так медленно. Выкатилась на лестничную площадку и не оглядываясь, побежала вниз.
— У тебя жар.
Я сидела на кровати у Эда. За окном — тихая ночь в спальном районе. Коты бродили по комнате, обнюхивая новое окружение.
— Это что-то вроде распределителя, — самозабвенно вещал Эд, — он тоже порождение негатива, если так можно выразиться, но он не просто стоит и наблюдает, как это делают другие. Если вкратце, то он намного сильнее и хуже..
Голос Эда звучал всё дальше, будто из-за толстого стекла, перед глазами всё расплывалось. «…она не отпустила тех, кто погиб. они не успели уйти. он. собирает мёртвых..» я никак не могла уловить смысл, слова плавали вокруг, но никак не складывались мне в голову. «Слишком много негатива..он питал их им.. Больше не души, они превратились. В сущностей.. Он не может их больше кормить. направляет, пристраивает их к живым..», я пыталась поймать слова, но они разлетались в разные стороны, словно стайка испуганных птиц. «Там, где есть жизненная энергия.. Они. как паразиты, присасываются..»
— Я очень хочу спать..
Он еще продолжал что_то обеспокоенно говорить, но я уже провалилась в долгожданный сон.
Утро разбудило яркими лучами, пробившимися сквозь тюль на окнах сотней солнечных зайчиков. На улице заливались пением птицы, как будто бы пришла весна, прохладный ветерок доносил из форточки свежесть утреннего воздуха, бодрил, вокруг царила безмятежность и умиротворение. Было так хорошо, что я не спешила открывать глаза. И так ведь хорошо.
— Мама? Ты позаботишься обо мне? — руки коснулись маленькие холодные пальчики, я сжала их в ладони и улыбнулась.
— Да, мой хороший. Всё в порядке?
— Теперь — да.
Чтож, попробую свои силы.
История на конкурс от сообщества Creepy Story.
основано на реальных событиях
Источник
