Что мешает участковому работать эффективно? Мнение профессионала
Илья Султанов, эксперт площадки «Сетевая лаборатория общественного контроля» Общероссийского гражданского форума:
На сегодняшний день служба участковых уполномоченных остается одной из самых загруженных подразделений полиции. На участкового уполномоченного полиции (УУП) возложено около сотни различных обязанностей, которые просто невозможно исполнять на таком уровне, чтобы к сотруднику не было никаких претензий со стороны тех, кто контролирует его работу. Исходя из своего практического опыта работы в должности участкового, хочу проанализировать наиболее значимые проблемы и противоречия, которые препятствуют современным участковым полноценно выполнять возложенные на них обязанности.
И первая проблема, на которую я хочу обратить внимание – это отсутствие нормативно закрепленной нормы количества проживающих граждан, исходя из которой, определяются размеры и границы административного участка. В 2002 году норма в 3000-3500 человек на одного участкового была закреплена в Приказе МВД РФ № 900. Представляется, что указанное число было рассчитано адекватными людьми, исходя из реальных физических возможностей одного сотрудника. Административные участки по стране были нарезаны по данному принципу. Такой стандартный участок сотруднику было вполне реально полностью обойти за год в обычном рабочем режиме, понять его специфику и сосредоточиться на планомерной работе на нем. Во вступившем в силу в 2012 году Приказе МВД № 1166 какая-либо норма количества населения на одного участкового уже отсутствовала, и определять размеры и границы участка теперь вправе только начальник территориального органа МВД РФ. К числу основных критериев определения размера участка относятся: численность проживающего населения и граждан, состоящих на профилактическом учете, состояние оперативной обстановки, особенности территории. Но, основываясь на личном опыте прохождения службы в конкретном ОВД, замечу, что при определении размеров участков руководством лишь в самом крайнем случае за основу брался рост населения и жилого сектора. Прежде всего, учитывалось количество штатных единиц и степень текущего некомплекта личного состава участковых. А порой в основе принятия решения лежало лишь собственное усмотрение руководителя, частенько лишенное здравого смысла. На моей памяти были случаи, когда отдельным сотрудникам намеренно осложняли работу, объединяя несколько участков в один, либо упорно не разделяя непомерно разросшийся участок на несколько. Стоит отметить, что увеличение размера административных участков более актуально для крупных городов, где идет строительство и постоянный рост населения. В небольших городах и сельской местности рост населения идет гораздо медленнее, если вообще идет. Жилой сектор стабилен, все друг друга знают. Но там и специфика работы участкового несколько другая из-за больших расстояний между населенными пунктами. На отработку одного материала или заявки может понадобиться целый день, а то и больше. Мне вспоминается выступление министра МВД В.А. Колокольцева в ГД РФ, где он говорил, что участковый Анискин в свое время обслуживал несколько сотен относительно законопослушных граждан, и с тех времен количество населения на одного участкового выросло многократно. Все верно, оно будет расти и дальше, ведь не Госдума отменила существовавшее ограничение.
Исчезновение нормы количества населения многими участковыми было воспринято настороженно. Сначала у участковых убрали помощников, потом добрались и до количества граждан. Сотрудники понимали, что последствия недавнего бездумного сокращения сотрудников «на земле» пытаются нивелировать путем теперь уже вполне законного увеличения размеров участков. Сами по себе эти отрицательные изменения были не так критичны, поскольку многое всегда компенсировалось самоотдачей людей. В любом случае сотрудники, работающие с населением, постоянно готовы к преодолению трудностей, привыкли жертвовать личным временем для решения общественно-важных задач. Гораздо хуже, когда на объективные сложности накладываются проблемы более субъективного свойства, такие как: слабая компетентность и высокая инертность руководства, плохой психологический климат в коллективе, и соответственно высокая текучка кадров. Вот тогда работать действительно становится невероятно сложно.
В случае значительного, многократного увеличения размеров участка у участкового сразу возникают серьезные и порой непреодолимые трудности в работе. Прежде всего, это невозможность в полном объеме осуществить поквартирный обход участка и постоянно возрастающий объем поступающих материалов и почты. Но о бумажной работе участковых будет рассказано позже. А вот о поквартирном (подомовом) обходе участка расскажу на своем примере. Мне по долгу службы довольно длительное время пришлось обслуживать административный участок, население которого составляло более 15000 человек. И когда в 2014 году ГУ МВД по Свердловской области (далее — ГУ) объявило «год жилого сектора» и издало приказ о проведении всеми участковыми области полного поквартирного обхода своих участков, я понял, что, с учетом уже имеющейся нагрузки, не справлюсь с этой задачей. Многим тоже казалось нереальным, что две-три сотни участковых и инспекторов ПДН смогут за год обойти и фактически переписать полуторамиллионный город, в то время как целая армия «кабинетных полицейских» будет все это контролировать и подстегивать уставших работяг. Но приказ есть приказ и его надо выполнять.
Я неоднократно в устной и письменной форме обращался к руководству с просьбой разделить участок. Просил, чтобы на территории появился хотя бы еще один сотрудник, чтобы можно было реально выполнить поставленную руководством ГУ задачу. Но позиция руководства моего отдела и руководства участковых города заключалась в том, что 15000 населения на одного участкового это не слишком много, надо работать, а не жаловаться. В рамках указанного мероприятия за 2014 год мной было обойдено чуть больше двух тысяч квартир. В базу данных было внесено около 5000 человек. Это было около трети от общего количества проживающих граждан на моей территории. Все остальные граждане остались не посещенными. Такой результат, естественно, не устраивал мое руководство. Чтобы отчитаться перед ГУ, информация о гражданах была взята из базы данных УФМС и передана наверх. Был найден такой выход из ситуации. Знаю, что по такой же схеме действовали и в других ОВД моего города.
Таким образом, считаю необходимым возвращение и нормативное закрепление в приказе МВД максимального количества населения, проживающего на одном административном участке. Это может быть старая норма в 3000-3500 человек, может быть несколько увеличенная до 5000 человек, но не больше. На мой взгляд, схема с определением размеров участка руководством себя не оправдала, описанные мной случаи это подтверждают. Все это мешает участковым надлежащим образом выполнять возложенные на них обязанности. Из-за роста количества населения на одного участкового снижается качество работы с людьми. А те приписки во имя отчетности, к которым прибегло руководство ОВД, просто дискредитируют МВД. Всего этого не должно быть в современной полиции.
Автор: эксперт площадки «Сетевая лаборатория общественного контроля» Общероссийского гражданского форума Илья Султанов, который с 2012 по 2015 годы проходил службу в должности участкового уполномоченного в Отделе полиции № 4 УМВД России по г. Екатеринбургу. Автор имеет обширный опыт в борьбе за законность, и граждане признали его «народным участковым». Рекомендуем прочитать текст Ильи Султанова «Можно ли в МВД работать по закону?», который получил много откликов у пользователей в интернете.
Источник
Help. Подскажите как заставить участкового работать?
У меня никак не получилось Хотя я особо и не старался.
После первого заявления участковому — пытался устроить так, чтоб делом занялся кто-то другой.
У нас была с соседом Санта-Барбара с сносом забора, дракой на лопатах. пробовал обращаться к участковому — он только усугубил ситуацию, создав «комиссию» для отмазки — которая по сути сказала нам «разбирайтесь сами».
Тогда написал заявление — дал отписку.
После дошло до того что сосед в наше отсутствие разломал 2 оконных рамы ( разломал заборными столбами из металла ) и покидал столбы в комнату. Попробовал написать на причинение значительного ущерба — чтоб заявление отдали другим ментам и хоть их как-то простимулировать. Все равно отдали участковому.
Он повторно все «замял».
А мне в качестве пакости выписал штраф за доски, которые свалили перед моим участком ( такие же свалены перед каждым домом — нам дрова бесплатно привозят всей деревне )
Я пытался. И коньячку ему заносил и прочее Обьяснял что если вопрос не удастся решить нормально — то мне на геодезистов тратиться придется более 50 тысяч.
без толку.
пришлось вызывать геодезистов.
на этом конфликт пока решился.
Отдал соседу копию отчета о выносе межевых знаков и сказал что хочу чтоб он оплатил мне вызов геодезистов ( так как сломанный им забор стоял почти на пол метра ближе ко мне, чем геодезисты колышки забили)
он заткнулся и больше пока не появлялся.
как жеж ты похож на мою тещу 🙂 ну как же можно было говорить про твои предполагаемые затраты . он же от тебя половину ждал от геодезических затрат .
в совковое время при зарплате 120-150 рубл теща в жэк позвонила и сказала почти дословно:
«мы кухонный гарнитур купили — сколько нам будет стоить передвинуть мойку на 10 см? «
Источник
Исповедь экс-участкового: «Полиция деморализована из-за нехватки профессионалов»
Старший лейтенант Эдуард Мануков, прослуживший пять лет в одном из наиболее криминальных районов Воронежа, откровенно рассказал об изнанке самой «народной» должности в полиции
Читать все комментарии
Войдите, чтобы добавить в закладки
Эдуард Мануков не служит в МВД с апреля. Я знаю, почему он покинул родной Железнодорожный райотдел и систему в целом, он не скрывал, но просил пока не писать. Переубедить не получилось, поэтому выполняю обещание. Возможно, к этой теме мы с ним ещё вернёмся.
Манукову 27 лет. Сейчас он занимается бизнесом, его «всё устраивает», но о профессии, которую называет «любимой», говорит с вдохновением.
О ПОЛИТИКЕ
– Был тут до вас ещё один честный – Роман Хабаров. Теперь сидит.
– Его, думаю, участие в оппозиции погубило. Политика такая вещь. Если туда идёшь, то не в оппозицию.
– Круто мы начали. То есть, вы за жёсткий разгон митингов?
– Что значит «жёсткий»? У нашей полиции не такие широкие полномочия применять какие-то радикальные меры. По сравнению с той же Европой и Америкой. Например, оружие. И не то что против человека – отъявленного злодея, преступника. Зверей! Я за свою службу дважды ликвидировал бойцовских псов, которые кидались на людей: огромная дворняга едва не загрызла девочку, а питбуль – у него хозяин наркоман – укусил девушку. Если бы я их не уложил, не знаю, чем бы всё закончилось. Так что было! Приехали росгвардейцы, глаза квадратные: мол, ты сдурел? Меня таскали по психологам, на полгода лишали табельного оружия. И я на выезды направлялся «пустой». Драка ли, псих ли в квартире, который с топором кидается – а ты безоружный. Благо, у меня личный травмат, зарегистрированный. Брал его. И потом: митинг – это мирное собрание. Но когда ты заведомо устраиваешь провокации – а на наших «громких митингах» есть профессиональные провокаторы, это не секрет – проявляешь агрессию и подстрекаешь других… Полицейские должны раздавать шарики? Я считаю, даже если ты против власти, высказывать это надо цивилизованно и конструктивно. А не руганью и оскорблениями.
– Именно поэтому вы сначала служили в отделе по борьбе с экстремизмом…
– Пришлось. Меня направили туда сразу после Воронежского Института МВД. В мои обязанности входил «не политический» экстремизм. Я мониторил интернет на предмет демонстрации нацисткой символики, запрещённых произведений из списка Минюста – у футбольных фанатов и т.п. Да, порядком находилось: в месяц по 30 – 40 материалов приходилось составлять.
– «За репост» часто народ заворачивали?
– Слушайте, мы с вами нормальные законопослушные люди. Вы скопируете себе на страницу во ВКонтакте фашистскую свастику? Я тоже. Потому что уважаю память о Великой Отечественной войне. Напишете, что такой-то политический деятель… не очень хороший человек? Я даже в семье матом не выражаюсь, потому что так воспитан. Есть не только законодательные, но и какие-то общечеловеческие границы… В общем, через полгода в «отделе экстремизма» я понял, что это не моё. И сам попросился «на землю» – в райотдел участковым. Это то, о чём я мечтал всегда.
О ПЫТКАХ
– О дяде Стёпе в детстве начитались?
– Нет уже сейчас «дядей Стёп», и иллюзий я не строил. Из Института МВД выпустился в 2014-м году, после реформы. И прекрасно понимал, что «та» идеализированная система далеко в прошлом.
– Да. Героями «дореформенной милиции» были Серёга Глухарёв и Стас Карпов.
– Кино и сказки. Я в то пограничное время учился, уже видел систему изнутри, и точно могу сказать: если и были «карповы», то единицы. Во всяком случае, в Воронеже и на моём пути. И образование в Институте давали блестящее, педагоги сверхпрофессионалы.
– Мне кажется, это вы сказки рассказываете. Я лично могу перечислить с ходу штук пять уголовных дел о пытках в полиции, когда вина полицейских установлена судом!
– Пытки, о которых в том числе и Хабаров говорил, были, в основном, в 90-е – начало 2000-х. Для современной полиции это, скорее, исключение…
–… то есть, можно написать: в Железнодорожном ОМВД Воронежа пыточной комнаты нет?
– Я такой не видел. Сейчас проблема не в пытках. Проблема в острейшей нехватке квалифицированных кадров. Когда я только начинал работать, без высшего юридического образования в полицию не брали. Пусть не учебного заведения МВД, пусть с гражданки, но хотя бы юридического профиля. Постепенно это правило нивелировалось, и сейчас в те же участковые – не говорю уже о ППС – принимают в прямом смысле всех подряд. Едва ли не с дипломом слесаря (хотя есть Постановление Верховного Суда РФ ещё от 23 декабря 1992-го с постреформенными изменениями – «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел…», которое это запрещает, – Авт.). На мой взгляд, страшная ошибка. Настроить мозги на работу именно в полиции может только ведомственный вуз. Там преподают такие дисциплины, которых на юрфаках обычных вузов нет. Знаете, что такое виктимология? Во-о-от. Это дисциплина, связанная с криминологией и психологией, изучает поведение жертвы. Много других тонкостей – в том числе, развитие логики, способностей анализировать. Ну не может человек рабочей профессии этому взять и научиться уже на службе! А отношение к оружию? Это огромная ответственность. Отношение у профессионально подготовлено полицейского и слесаря в полицейской форме к пистолету разное.
О ЗАРПЛАТАХ
– Почему ж так? Только и слышим, как прекрасно стало в полиции после реформы: зарплаты растут, ведомственное жильё дают…
– Когда я пришёл в 2014-м, зарплата у меня была 37,5 тысячи рублей чистыми. И за пять лет, скажу честно, не заметил, чтобы она индексировалась. Зато было вот так. Раз получаю – 35 тысяч. Звоню в бухгалтерию: да, говорят, сняли со всех надбавку «за секретность». А через некоторое время зарплату как бы повышают. До 36,5 тысячи. Это честно? Квартиру при мне дали, может, одному – двоим, хотя нуждающихся много. Зато условия работы очень сложные – и физически, и морально. Профессионалы идти не хотят. А народ с улицы клюёт на ментовскую романтику, но быстро сдувается. Зачем мне всё это, ради чего? Сейчас многие, кто работает в полиции, не видят смысла в этой работе. Честно признаюсь: даже если бы не история с моим уходом, я бы всё равно уволился. Не в апреле, а в сентябре, отработав пятилетний контракт. Хотя профессию люблю.
– Это очевидно: на службе в МВД не плюшки пекут. А люди, между прочим, жалуются: до участковых не дозвониться, на месте их не застать, жалобы заворачивают. Какой у вас был рабочий график?
– Один выходной в неделю, а порой без выходных. В 8.30 совещание у руководителя райотдела, то есть, прибыть нужно около 8, чтобы получить оружие. На совещании обсуждают происшествия за минувшие сутки, ставят задачи. Потом совещание только у нас, участковых – минут на 20. Затем – выезды, приём обращений, заполнение отчётов, ещё какие-нибудь совещания. В 20.30 сдаёшь оружие и домой. Но фактически ты всё равно продолжаешь нести службу, телефон отключать нельзя. То есть, мне совесть не позволяла его отключать. Могут и в три часа ночи позвонить. Зачем начальство? Какая-нибудь женщина: мол, муж опять пьяный, руки распускает, поговорите с ним… Говоришь, делаешь внушение. Потом её успокаиваешь. Потом обдумываешь всё это: каждую историю ведь через себя пропускаешь, переживаешь… А утром, не спавши, идёшь на службу.
… С Мануковым мы разговаривали часа три. Отвечать он отказался только на один вопрос — за какой случай на службе ему стыдно. О скелетах в шкафу, о том, почему не всегда удавалось оперативно реагировать на вызовы и строго наказывать домашних тиранов, о взятках и моральном облике полицейского – наше подробное с ним интервью читайте в цифровой версии газеты «МОЁ! Плюс».
Источник