Каждый раз начинаю новое дело и бросаю — с чем это может быть связано?
Думаю данная проблема касается многих людей. И сегодня я расскажу о причинах,приводя в пример собственный опыт.Вдумчиво читайте и записывайте какие либо инсайты,это важно!
Причина №1
Я столкнулся с такой проблемой. С самого детства я быстро ко всему остывал.То есть начинал ходить на карате.Бросал.Затем шел на плавание.Тоже бросал.
И спустя время,оглядываясь назад,я начал задумываться и искать причины этому.Даже с мамой советовался,спрашивал.И в итоге я пришел к такому выводу. Есть люди у кого «проектное мышление»,а есть те,кто готов грубо говоря сидеть,как ювелир часами и делать одно и тоже дело .
Но не все люди такие.Просто надо принять тот факт,что у вас такой образ мышления. И вы должны выстроить свою работу и свою жизнь таким образом,чтобы у вас была определенная большая цель.Но вы должны ее добиваться таким «набегами» или какими-то периодическими вызовами.
Потому что если брать долгую дистанцию,то в такие моменты такие люди как я ,мы начинаем сливаться и перегорать.Просто потому что у нас другой тип мышления, мы привыкли сделать какой либо результат, но не уходить на глубину.
Соответственно чтобы нам делать один большой проект нам нужно его дробить на несколько маленьких «забегов» .Поэтому если у вас проектный тип мышления, вы должны для себя выстроить так работу,чтобы вы не впахивали 24 на 7, а чтобы вы могли работать не знаю там 16 на 7 затем отдыхать,а потом опять работать.
Распланируйте свою работу так например вы месяц усердно,жестко работаете,а затем 2 недели вы отдыхаете.Потом опять месяц работаете и так далее .
Причина №2
Всегда нужно исходить из состояния любви и собственного естественного интереса. Что это значит? То есть вы должны честно отвечать себе на вопрос: «То дело,которым вы занимаетесь, вы это действительно любите?Вам это действительно нравится или вы это делаете по какой-то причине,потому что должны,потому что взяли на себя какие либо обязательства,потому что от вас кто-то что-то ждет?»
На эти вопросы нужно всегда находить ответы потому что,если вы постоянно выполняете чьи то цели,чьи то желания или вы вынуждены,или должны,или вы себе придумали,или у вас уже есть какой-то груз прошлого,который вы не можете скинуть и вы продолжаете делать,потому что боитесь начинать новое. То есть человек думает: » Как я брошу то ,что я сейчас делаю?А как я буду зарабатывать?» И в итоге он просто как в болоте просто увязает в рутине нелюбимой работы.
Поэтому нужно честно смотреть на свой естественный интерес,свое естественное желание ,на то,что вы любите,на то,что вам действительно нравится и стараться сосредотачивать все свои силы только на этом. Делать то что вам действительно по кайфу,то отчего у вас огонь в душе.
Потому что если этого нету,то у вас будет сплошное сопротивление.
Ничего хорошего в этом нету. Мужики как правило увязают в работе. Женщина надламывает себя,как женщина и она потом долго не может найти себе мужчину. Мужик одинокий,потому что он весь в работе. У него цель только бабки-бабки-бабки.Начинает думать: «Женюсь только тогда, когда заработаю на машину,квартиру,яхту дачу и так далее.» И тогда мы становимся заложниками вот этих мыслей,стереотипов и шаблонов.Поэтому нужно всегда исходить из позиции любви.
Но безусловно вы должны понимать,что будут ситуации,когда придется претерпевать какие либо трудности иногда. В этом нет никакого противоречия,потому что там вы будете испытывать трудности в деле, которое вы уже любите. А это гораздо лучше,чем испытывать трудности в деле,которое вы ненавидите.
Источник
Я больше не хочу работать, никогда и ни над чем. Но из меня научились выжимать результаты
Дерьмовое утро удалёнщика всегда начинается одинаково. Если детский плач не смог вытащить меня из кровати, то нытье жены сделает это с гарантией. Сумасшедшие девять утра, через час дейли-синк-ап, а за вчера, как всегда, сделано нихрена. Быстро варю кофе и за комп. За пять минут до созвона пулл реквест с кодом энтерпрайзного качества увесисто встал в очередь на билд. Иду курить, но по дороге телефон заорал — я зачем-то установил на него скайп, и теперь работа может добраться до меня где угодно. Курение откладывается, я готовлюсь возмущаться, что мне позвонили раньше положенного. Напялил наушники, принял вызов. Вместо привычной девушки менеджера созвон начал какой-то незнакомый мне чел. «Всем привет, Аня заболела, я буду её замещать». Окей, кому какое дело, с таким же успехом они могли бы прислать нам в качестве менеджера собаку — ничего бы не изменилось.
Парень быстро меня переубедил:
— А что, у вас нет практики использовать вебки на дейликах?
— Нет, а нахер они нужны?
— Бла-бла-бла, исследование, бла-бла, использование вебок повышает производительность команд
— Ээ, где тут может быть связь?
— Бла-бла-бла, успех, преодолевание, командная работа, миллионы возможностей, бла, Бла.
Под кучей слов всегда спрятаны очень простые вещи, которые никто никогда не говорит напрямую. В идеале он должен сказать: «Без вебки я не верю, что вы меня слушаете». А я должен ответить «Я и не собираюсь тебя слушать, но буду и дальше это скрывать». А если копнуть глубже, то разговор совсем простой:
— Не хочу работать.
— Надо.
Я годами пишу код каждый день и отлично знаю, что если мне не хочется над чем-то работать — получится и медленно, и плохо. Бизнес, с которым я имел дело, вводит KPI, и они показывают, что я часто работаю не очень-то хорошо. Бизнесу это не нравится, он начинает требовать улучшения показателей. Требовать с меня, с лида, с менеджера, и с менеджера менеджера тоже.
Вот тут каждый из нас начинает вносить свой вклад в улучшение показателей. Главный менеджер вводит, например, вебки на синкапах. Обычный менеджер заставляет нас точнее эстимировать таски, из-за чего мы перестаём думать о том, как надо решать проблему — мы думаем, за какое время точно сможем назвать тикет выполненным. Лид дробит задачи на более маленькие. А я вместо того, чтобы писать системный, устойчивый код просто пуляю мелкие, тупые фиксы, которые закрывают тикеты. KPI улучшается, бизнес записывает все эти шаги в блокнотик, вешает его у входа в головной офис, нанимает хранителя блокнотика и подчиняет всю разработку этому артефакту.
Так рождаются цифры, которыми они потом мне же и доказывают — ритуалы работают. А я в этот момент мысленно благодарю всех богов, что не пишу медицинский софт. Кусочки говна, которые я называю своим вкладом в проект, когда-нибудь, очень скоро, дадут сбой. Где-то какой-то бизнес потеряет какие-то деньги, кого-то уволят, кто-то принесёт своему боссу новые цифры, которые докажут, что у них неправильно работает отдел тестирования, и они притащат свои ритуалы и туда тоже. Но никто не умрёт, я получу свои деньги, и украшу резюме кейскилом Agile.
Эта корпоративная практика только жрёт бюджет, перерабатывая его в лживые отчёты, которые показывают, насколько эта практика всё улучшила и ускорила. На основании этих отчётов руководство даёт эджайлу больше бюджета, и эджайл даёт ещё больше отчётов. Но у этой системы нет оптимизации хвостовой рекурсии, место в стеке кончится, фирма разорится, менеджеры расскажут про падения, которые нужны, чтобы приобретать новый опыт, и пойдут хоронить следующую компанию.
И я их понимаю. Мы живем в мире, где человеческая жизнь, типа, главная ценность, но человеческие желания ничего не стоят. Мало ли чего ты хочешь — тебе заплатили, работай. Просто способы бизнеса влиять на сотрудников эволюционировали. Вместо наказаний они стали взламывать наше нежелание работать и выжимать из нас как из апельсинчиков результаты вопреки нашей воле.
Меня много раз поощряли, давали премии, повышали ЗП, просто хвалили. Но это всегда происходило после того, как я закрывал тикет раньше эстимейта, или хлопал сразу несколько задач одним ПРом. То есть, мне говорили, что довольны моей работой только тогда, когда я давал им скорость.
Такой дикий акцент на скорости в ущерб качеству — не стратегия, а стечение обстоятельств. Потому что скорость, в отличие от качества, можно посчитать не напрягая мозги. Их дурацкие бизнес вэлью — только то, что может разглядеть проджект менеджер. В итоге ты оказываешься перед выбором: или ты говнодел, или хреновый работник. Да, у кого-то находятся силы всех вокруг убеждать, гнуть свою линию, но точно не у большинства из нас.
Нас никогда не нанимают как говноделов, и нас не учат быть тикет-конвейерами. Но ты начинаешь работать, и тебе молча намекают «давай-ка ты, Фил, делай побыстрее, с минимально возможным качеством, ну чтоб оно вот прям сегодня не развалилось».
Иногда эта система даёт сбой, я пишу хороший код, и этого никто не замечает — скажи спасибо, что не вломили за просранный эстимейт. Потом я прихожу на собеседование, меня просят рассказать про случаи, где я собой горжусь. Я пересказываю те самые моменты, когда я сделал что-то хорошо, забивая на аджайл и менеджеров. И мне говорят: «Круто. Такие люди нам и нужны». Но через два дня пишут в слак: «Я не понял, ты уже два дня потратил на задачу, которая у нас, вообще-то, делается за 20 минут. Нам нужно созвониться и обсудить твой прогресс».
Я устал объяснять всем вокруг, что есть таски, которые не стоит декомпозировать, что «временное» решение сейчас породит сотню таких же в будущем, и они в свою очередь породят ещё больше костылей… Каждое такое изменение в говнопроекте ухудшает его ещё больше, независимо от качества человека, который его внёс. Для меня это прописные истины, для бизнеса я опасный дурак, который спорит с его цифрами.
Да, я могу всю жизнь делать какую-то хрень, а могу строить важные штуки, или даже встать у истоков великого проекта, как какой-нибудь Столман или Торвальдс, чтобы потом успешные успехи вышвырнули меня из него, потому что я старый токсичный мудак, который портит им комьюнити. Проблема в том, что всё это не имеет значения. Придурки без видения, которые рано или поздно начинают определять любой важный процесс, всё испортят.
Успешные успехи умудряются превратить в безликую, мерзкую попсу всё что угодно. Они просекли, что программистам нравится разрабатывать, и придумали понятие «Драйвит». Они придумали, как отличать тех кого «драйвит» от тех, кого «не драйвит». Создали сотни паттернов для того, чтобы запихать любую стоящую идею в блестящую пластмассовую коробочку, и сделать её максимально обычной. Отняли всякую уникальность у всего, чем я бы хотел заниматься.
Они так сделали, потому что в этом вся их успешноуспешная сущность — в них нет уникальности, и они выпиливают её везде, где смогут увидеть, потому что ненавидят и боятся. В итоге мне предложена индустрия, творческая по своей сути, в которой на уникальность нет опций. Всё очень просто — ты, Фил, винтик в механизме. Не хочешь им быть? Отлично. Это наш любимый вид винтиков. Вот тебе куча денег, привыкай к ним, чтобы ты и не подумал уйти от нас, и попробовать что-то делать самостоятельно. Вот тебе печенье, крутой офис, удалёнка, комьюнити, конфы-тусовки, шикарный кофе, уважение, возможность ничерта не делать на работе, всё что хочешь — только не вздумай говорить, что наш мир ненастоящий.
На мою мотивацию делать работу хорошо не влияют деньги, тимбилдинги, корпоративный дух или цели компании. Я работаю ради инженерной самореализации — такого чувства, когда заходишь в свой пулл реквест, и думаешь «чёрт, это охренительно сделано». Когда каждый твой коммит улучшает кодовую базу проекта, и тысячи твоих задумок слаженно работают с тысячами задумок твоих коллег, образуя связную систему. Это настоящая магия, и, если честно, такое у меня случается очень, очень редко.
Про большую часть своих «вкладов» я бы предпочёл забыть. Тикет в резолвед, бабки на карту, ещё одна неделя жизни прожита только для того, чтобы я смог её прожить. И я оказался ещё одним «тупицей, что работал над проектом до. ».
Успешные успехи, и прочий биомусор, от которого зависит моё благополучие, ушли бомбить и досюда не дочитают. Поэтому можно начинать говорить о действительно важных вещах.
Штука в том, что я понял — я не хочу работать. В смысле, совсем. Не просто «хочу отдохнуть» или «надо придумать, как стать продуктивным» или «найти дело, которое мне по душе». Я не хочу работать вообще, абсолютно, никогда и не над чем.
Даже если представить, что попаду в идеальную компанию или открою ее сам — проблема не исчезнет. Искусственной мотивации не хватает, чтобы это изменить. И я бы очень хотел хотеть работать всё время. Но я этим не управляю. В итоге я себя заставляю.
Мы так устроены, что когда день за днём встречаем нерешаемую проблему, то придумываем систему ценностей, в которой эта проблема не существует. Вот я начинаю себе врать, что если я не пишу код и не сижу за компом, это не значит, что я не работаю — я типа думаю о задаче. И если я не готов прямо сейчас писать код, значит у меня ещё нет видения, и писать код пока не надо. Это, конечно, жесткий самообман.
Компании учитывают факт, что люди не хотят работать пять дней в неделю по восемь часов без перерывов, и борются с этим. С помощью денег, ценностей, и других корпоративных инструментов. Это только ухудшает ситуацию. Я работал, сколько мог, ко мне приходят и говорят — теперь мы платим тебе больше, но и работать ты должен больше. А я не могу. Но я себе в этом не признаюсь, выгода это выгода, и я соглашаюсь. И начинаю работать больше, больше и хуже. От этого я становлюсь несчастным, начинаю ненавидеть профессию и корпорации. А потом они приходят и просят работать ещё больше. И я опять соглашаюсь.
Из этого замкнутого круга не выбраться. Я уже не могу себе позволить прожить даже один месяц, не получая хотя бы двести штук. Я не могу делать что-то параллельно. Даже если целый день я нихрена не делаю по работе, совесть не позволяет мне работать над чем-то своим. А самое главное, я уже начинаю верить, что, сука, именно так оно и должно быть. Мои слова на митингах, когда я копирую баранов проджект-менеджеров, гомерически хохоча про себя, потихоньку перестают быть иронией. Я так долго притворялся успешным успехом, что потихоньку становлюсь одним из них.
Это ужасно, но только это меня спасает. Знаете, как философы предложили решить дилемму Сизифа — «сдохнуть прямо сейчас или прожить бессмысленную жизнь, полную страданий, и все равно сдохнуть»? Они сказали — «стань успешным успехом и толкай камень с улыбкой на лице».
Так что, пацаны, улыбаемся и толкаем.
Теперь вместе с arttom я веду подкаст «Мы обречены». Там все как в статьях — максимально напрямую о разработке, индустрии, бабле, собесах.
Источник
Много получать и почти не работать — цель современной молодежи?
Довольно часто у слушателей на лекциях, которые я читаю, и у журналистов, которых интересует эволюционный аспект различных воспитательных и семейных проблем, возникает ко мне определенный вопрос. Звучит он обычно так: «А вот вы же уже давно работаете, и на одном месте, то есть получается практически чистый эксперимент. Скажите, изменились ли за эти годы…?» В конец фразы разные люди вставляют разное, в зависимости от своего интереса. Самые частые окончания такие: изменились ли родительские запросы к вам? Подростковые запросы? Проблемы, с которыми приходят семьи? Сами семьи? С чем обращаются чаще всего? И так далее.
Сегодня я хотела бы обсудить с уважаемыми читателями один аспект, который прямо очень существенно эволюционировал за время моей работы и к которому я, если честно, еще так и не сформировала своего отношения.
Я надеюсь, что состоится дискуссия, в которой в этом блоге часто участвуют люди разных поколений и из разных стран, и из нее я что-то еще дополнительное пойму о современных тенденциях. Это поможет мне наконец определиться с моим собственным мнением.
Что же это за аспект моей практики и кого он касается? Сначала я его выявила и сумела обобщить, разговаривая не с родителями, а с самими детьми и подростками. Очень удивилась и сперва решила, что померещилось. Потом стала направленно спрашивать уже не только детей и подростков, но и их родителей, которые своих детей наблюдают и разговаривают с ними не только в обстановке кабинета поликлиники, но и, так сказать, в естественной среде. Потом стала спрашивать у подростков о мнении и позиции их друзей в подростковых офлайн- и онлайн-сообществах, чтобы охватить группы пошире. Теперь, как мне кажется, у меня собралось достаточно данных, чтобы поставить вопрос, так сказать, ребром.
На основании моих опросов и наблюдений у меня сложилось впечатление, что практически никто из современных детей и подростков не собирается, не хочет и не планирует, закончив образование, каждый день ходить на работу и работать там полный рабочий день, который, если я не ошибаюсь, у нас в стране по-прежнему восьмичасовой.
И эти их перспективные планы совершенно не зависят от их семьи и от того, какое именно образование они для себя запланировали — среднее специальное или два высших.
Для меня, как для типичного представителя своего поколения, это очень странно. Мы росли в ощущении того, что трудовой онтогенез советского человека в своей основной схеме прост и понятен. В идеале он виделся так: школа, потом еще одно учебное заведение (желательно, конечно, институт, но тут все зависит от привходящих обстоятельств, в которых самым существенным компонентом были твои собственные дарования, мотивированность и прилежание), потом устройство на работу и (опять же в идеале) много лет спустя — уход с этого же предприятия на пенсию, с успехами (может быть, и карьерным ростом от мастера до директора, но если его не случилось, например, человек всю жизнь проработал участковым врачом в поликлинике, узнаваемым в лицо поколениями людей в квартале, или высококлассным рабочим «золотые руки», то это не менее замечательно и почетно), грамотами, поздравлениями и слезами. Мы, позднесоветские дети, очень хорошо отличали декларируемые идеалы от практической жизни, но тем не менее ежедневная обязательная работа каждого человека в русле социалистической доктрины «от каждого по способностям — каждому по труду» на протяжении всей его активной жизни казалась нам вполне разумной и даже справедливой.
Вот это вот, судя по всему, в видении нынешних детей изменилось кардинально. И негативный аспект своей программы они формулируют четко, однозначно и очень похоже друг на друга, как если бы все черпали из одного источника (интересно, что он такое? — я-то сама с ним никогда не встречалась и даже не представляю, где он находится). «Я не хочу и не буду всю жизнь каждый день по восемь часов сидеть в офисе или стоять за станком».
Ок. Чего ты не будешь делать, я поняла. Понятен и мой следующий вопрос: а как же ты видишь свою будущую трудовую биографию?
Первые ответы всегда про образование (хотя я не про него спрашивала. Родители, озабоченные образованием своих чад, — вам можно радоваться?)
- «Сначала я должен поступить в институт и закончить его»
- «Я собираюсь научиться программированию»
- «Я хочу поехать учиться где-нибудь за границей»
- «Я думаю поступать в колледж на экономику»
- — Ага, поняла, — опять говорю я. — А закончив образование, чего ты будешь делать?
Из всех ответов в моих фаворитах такой (и не думайте, что я слышала его всего один раз! Тоже — родителям на заметку):
— Когда я закончу этот институт (читай: навязанный мне родителями), я пойду в другой, уже по своему выбору, учиться тому, чему сам хочу!
Обычные же ответы такие:
- «Буду заниматься чем-нибудь творческим»
- «Буду работать из дома, когда захочу»
- «Буду делать разные проекты»
- «Найду себе такую работу, чтобы не очень напрягаться»
- «Найду себе такую работу, чтобы получать много денег»
- «Найду себе такую работу, чтобы и не очень напрягаться, и зарплата хорошая»
- «Я хочу потом уехать из России» (А что, вне России работать не надо, что ли?)
- И даже (ну это у детей обычно) «я буду руководить другими людьми», «я буду начальником, как папа».
Это все не считая тех, которые собираются быть «знаменитыми блогерами» и зарабатывать на жизнь, играя в компьютерные игры.
Какие тут возникают вопросы и видимые мной проблемы.
Первое. Может быть, мир уже действительно изменился так, что они правы и им en masse не придется работать «каждый день по восемь часов»? Людей очень много, нынешнему миру нужны скорее потребители, чем производители, постоянно то там, то тут идут какие-то разговоры о «гарантированном базовом доходе». Тогда получается, что их планы и ожидания вполне реалистичны.
Второе. Не являются ли эти планы и ожидания следствием не столько мировой, сколько микросоциальной, семейной политики? Сами неплохо обеспеченные родители так преуспели в обеспечении своих детей «всем самым лучшим», что дети вовсе не стремятся вырасти, уйти из семьи, слезть с родительской шеи, а готовы еще и еще чему-то учиться, до бесконечности оттягивая момент выхода «в жизнь», где большинство пока что ждет та самая, изначально постылая для них необходимость — каждый день по восемь часов сидеть в офисе или еще где-то.
Третье (самое тревожное). Они же все-таки вырастают. Каждый год, прямо теперь. И заканчивают (или не заканчивают) институты или колледжи. И еще раньше, чем они их закончат, становится понятно, что все-таки это вот уже почти сейчас — надо идти и работать. За небольшие деньги, в условиях высочайшей (нам, поздним «совкам», такая и не снилась) конкуренции, работать много и напряжно, если хочешь хоть куда-то продвинуться (сейчас молодой человек, не продвигающийся в профессии и по службе, воспринимается скорее как неудачник). Хорошо, если этот наперекор всему выросший ребенок силен или не очень честолюбив. А если сочетание неблагополучное — сил и способностей так себе, а амбиции и честолюбие развиты родителями и миром: только творческая работа, «иди за мечтой», не для того мы в тебя вкладываемся, чтобы ты потом копейки получал, восемь часов в офисе — это для лохов и так далее?
И зачастую реакция чад на этот жизненный и еще недавно вполне обыденный факт неотвратимой необходимости вырасти и работать (реакция эта транслируется, как правило, на семью, психологу, психиатру или в социальные сети) угнетающе стандартна: ах, я, оказывается, социофоб, может быть, с синдромом Аспергера, у меня тревога, синдром дефицита внимания, бешеная усталость и, наверное, депрессия или биполярное расстройство (интересно, что общественно стигматизированную шизофрению никто из этих интернет-образованных страдальцев себе не приписывает). Я с трудом встаю с дивана, ничего не хочу, медленно доползаю до ванной и холодильника и, уж конечно, не могу постоянно и регулярно работать. Все мои мечты разбиты, и, наверное, в этом виноваты родители и, может быть, условия жизни в моей стране. Мне не обеспечили того и этого. А может быть, я просто болен. Наверное, меня надо лечить, и уж наверняка мне надо сочувствовать, а вовсе не орать на меня и не обзывать избалованным тунеядцем. Родители, где мой психолог и моя вкусная таблетка? Большинство современных родителей, как легко можно догадаться, немедленно начинают сами страдать, чадо лечить и ему сочувствовать.
Я как психолог-практик отчетливо понимаю, что в мое поле зрения попадают в основном те, кто ломается, выстоявших и адаптировавшихся я просто вблизи не вижу. Именно поэтому я и хочу через этот блог скорректировать свою точку зрения в сторону реальности. Я вполне допускаю прогностическую правоту нынешних детей. Может быть, они и вправду вырастут и все поголовно будут заниматься творчеством или просто жить в свое удовольствие, работая от случая к случаю. Я отлично понимаю, что уже сейчас существенная часть людей в цивилизованных странах не работает этот самый «полный рабочий день в офисе». Но ведь еще далеко не все.
А что делать с теми, кто с этими взглядами вырастает прямо сейчас, сталкивается с реальностью и реально страдает (а их, увы, немало)? Может быть, можно и нужно все-таки немного изменить родительскую (общественную?) позицию по этому вопросу?
Что вы по поводу всего этого думаете, уважаемые читатели «Сноба»?
Если вам есть что сказать по теме этого поста, но вы не являетесь подписчиком сайта проекта «Сноб» и членом клуба, вы можете прислать свое мнение по адресу [email protected] . И, пожалуйста, указывайте, откуда вы, например: «пишет Елена из Петербурга», «пишет Анна из Германии».
Обсудить тему и поспорить с автором теперь можно в комментариях к материалу.
Больше текстов о психологии, отношениях, детях и образовании — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Личное». Присоединяйтесь
«Хочу быть директором» — было всегда, у определенного сорта людей. Сын моей бывшей начальницы еще в 4-х летнем возрасте, когда я был у нее в гостях, надел мой пиджак и сказал «я первый секретарь обкома» (еще не понимая, ни что такое секретарь, ни тем более что такое обком). Сейчас он замдиректора той конторы, где я тружусь инженером 🙂
«Где бы ни работать, лишь бы не работать» — девиз 70-х и 80-х (еще был «зачем большой оклад, лучше маленький склад»). Но это тоже для специфической категории людей. Напомню, что конкурс в институт советской торговли в то время был на уровне конкурса в МГИМО (по памяти).
Про образование — «ученье свет, а неученье — вставать чуть свет». Эту вещь мы недавно очень бурно обсуждали, более тут сказать нечего.
Тем не менее проблема существует. И дело не в том, что в СССР «сажали за тунеядство». Раньше у меня не было знакомых, у которых чадо трудоспособного возраста сидело бы на шее родителей, доходы которых отнюдь не позволяют относить их к среднему классу. Теперь это тенденция.
Моя младшая дочь сказала прямо «папа, когда я вырасту, я не буду столько работать, сколько ты».
Сама идея «меньше работать — больше иметь» существовала даже еще до появления денег, и в ней как таковой криминала нет. «Больше иметь за счет других» — уже ближе, но и это существовало тысячелетиями. Наверно, сейчас отличие в том, что предолагается «булки растут на деревьях, а пища самозарождается в холодильнике» и «общество мне должно».
Здесь опасность для индивидуума понятна — это облом, когда родители уйдут в лучший мир. Индивидуально «из князи в грязи» это происходило всегда (Барон у Горкого «На дне»), в большинстве случаев мы просто этого не видим (ну появился еще один бомж). В 90-е такое (гибель из-за дизадаптации) у нас это происходило массово.
Беда будет, когда и если это будет происходить в мировом масштабе. Надеюсь не дожить.
В отвращении от нормированного рабочего дня ничего специфически детского/подросткового нет. У меня оно было и в пору зрелости, при том, что сама работа мне нравилась. Более того, работать я стал эффективней, когда появилась возможность в заведение приходить выспавшись, а не к 8.00.
Так что желание нынешних детей мне понятно. Может, не по душе им, как и мне, обязанность именно ХОДИТЬ на работу? К такой версии меня склоняют прежние Ваши рассказы о детях, настроенных работать дома и содержание своей деятельности придумывать самим. Не нахожу в том ничего плохого, а даже напротив.
Все так, Катерина, как вы и описали. Не хотят работать маленькие выросшие забалованные дети. Есть пример как 36 летняя мать 12 летней дочери, стонет: ну-не-могу-я-работать и клянчит у своей мамы деньги на отдых, а ребенка в школу собирает бабушкин же друг. Вот так присасываются эти деточки к матерям, которые на пенсии продолжают работать, а куда деваться. Как другой мальчик 35 лет сидит у компа, ему же ничего не надо, правда, кроме пива и колбасы. А мать 65 лет работает на это пиво, да.
Но есть и другие примеры, когда деток, заявивших маме и старшей сестре, мол, вы работаете, как лошади, а я буду искать себя в творчестве, было сказано- окей, ты тут прописана, живи, но ничего нашего, купленного нами не трогай, кормить тебя не будем, тебе 20, каждый ест то, что заработал. Вопила и грозилась пойти на трассу. Тут уж у кого кишка не тонка, тот и победит.
Так что все из семьи, от тех, кто действительно считает, что вот мой то ребенок самый лучший и не должен работать, только пусть другие. Таких стало очень много, неумных любящих родителей, слишком много.
Тамара из Нижнего Новгорода
К вопросу о том, что делать школьникам, которые вырастают с установкой «не работать 8 часов» и сталкиваются с суровой реальностью? Брать дело в свои руки, прокладывать свою «дорожную карту». Для многих профессий существуют вакансии на полставки, 0,25 ставки и т.д. А освободившееся время можно посвещать блогерству, онлайн-работе, увлечениям, саморазвитию. На этапе выбора профессии еще в школе можно ориентироваться на возможные формы занятости в рамках своей будущей специальности.
Практика показывает, что возможностей «вырваться» из восьмичасового графика много. Но нужно уметь их замечать и пользоваться ими. И принимать тот факт, что переход будет непростой и потребует сил. Например, дизайнер или маркетолог может работать штатным сотрудником в компании. А может собрать хорошее портфолио и уйти на удаленку, чтобы вести проекты нескольких компаний. Можно регулировать объем этих проектов и формировать комфортный для себя график.
Профессии, в которых личное присутствие обязательно, тоже поддаются «взлому». Тот же врач может работать на полставки (есть и такие знакомые, вполне хорошие специалисты) и параллельно вести инстаграм-блог, развиваться в науке, ездить на конференции и просто давать себе больше времени на отдых. Что касается экономической стороны вопроса — несмотря на кризисы, кажется, что мы всё-таки живём в самое обеспеченное и сытое время в истории. Поэтому, я думаю, со временем нас ждет и переход на четырехдневную рабочую неделю. А те же врачи/инженеры/учителя и другие «классические» профессии действительно смогут работать на полставки, сменяя друг друга в течение дня. Полдня принимает один кардиолог, полдня — другой. Один учитель ведет историю не у четырнадцати классов (с 5 по 11, А и Б), а у семи и так далее.
Екатерина, Москва, 37 лет.
Добрый день. Свой возраст указала для идентификации поколения).
Я с 20 лет работала по 8 часов 5 дней в неделю. В начале это было адски тяжело, тем более, что институт совмещался с полноценным раб.днем. Потом я так привыкла, что по-другому просто не мыслила свою работу и когда кто-то высказывался наподобие «ах, я не буду по 8 часов работать» мне было просто странно. Я знала для чего работаю. Но потом родился ребенок и приоритеты поменялись мнгновенно- работа отлично, но если долго добираться, то каким бы ни было сладким предложение, уже не пойду, не возьму проект, где нет возможности уходить в 18-00 ну и т.д. Кроме того, обратила внимание на своё здоровье- стало требоваться время на полноценные прогулки, приготовление нормальной еды.
А дальше больше — я отчетливо понимаю, что во-первых, могу свою работу делать из дома, а во-вторых, объем работы такой- ну вот что мне 8 часов делать в офисе?! Сейчас понимаю, что вообще-то для бизнеса важен результат, а не процесс. А с точки зрения ТК РФ работа — это именно процесс))). Работадатели пока многие работу видят как процесс. Но и это пройдет.
Поэтому я понимаю современных подростков — у них есть интересы, есть жизнь, а работа — это то, что твою жизнь обслуживает, ну это моё личное мнение.
У меня есть подруга — она врач в роддоме, да, это работа сутками и все заформализовано, естественно. Как-то она мне сказала, что работа — на работе, дверь закрыла — и работа закончилась. Думаю, такое отношение — это способ отделить жизнь от того, что её обслуживает. Нет забавных историй по работе, нет имен коллег в разговорах с мужем, нет переживаний, что будет с компанией т.д.
По поводу того, какие ответы давали дети, кем хотят стать — ну это просто розовые подростковые очки. Как ни парадоксально, нужно, на мой взгляд, сначала пойти получать какое-то образование после школы и только тогда придет понимание, твое ли это призвание, хочешь ли ты так работать. Да, можно угадать с вузом, а можно ошибиться и пойти в другое место. Сейчас море возможностей, кем стать, на перавй взгляд, неочевидных.
Что делать родителям с этими стонущими всеми непонятыми Нехочухами — ну наверное, как было в одной из недавних публикаций «ты либо жрешь эту картошку (идешь учиться), либо не жрешь», но тогда обеспечивай себя сам.
Добрый день. Пишет Анастасия из Ирландии. Мне 26 лет. Хочу прокомментировать 8-часовой рабочий день. В СССР, как мне кажется, нужно было быть «при работе», то есть эффективность работника в плановой экономике была не в приоритете. Сейчас все популярнее подход «работать нужно не 8 часов, а головой».
Например, есть исследования в айти компаниях, что мозг высококвалифицированного программиста может быть активен на пределе 4 часа, а потом он должен отдыхать, чтобы сотрудник не выгорел. Новых искать очень дорого. Отчасти поэтому у них там игровые приставки и бесплатная йога в офисах.
И в целом становится более важно, как ты работаешь и выполняешь ли задачи, а не сколько времени ты провел на рабочем месте. Я работаю в цифровом маркетинге и моя работа оценивается по тому, выполняю я план KPI или нет. Рабочий день 8 часов только формально, я справляюсь за 4-5 часов, остальное посвящаю своим делам. И таких профессий все больше.
Спасибо за колонку 🙂
Мне кажется, здесь 3 отдельных проблемы, а не одна:
(1) я хочу быть популярным видеоблогером, ютюбером, тиктокером, геймером — просто новая версия «я хочу быть звездой — великой актрисой, певицей, автогонщиком, футболистом и т д». Для детей нормально стремиться подражать известным, красивым и знаменитым. Сейчас с этим еще проще, стоимость «входного билета» нулевая: девочка хочет снимать ролики «как Белла Порч»? У тебя такой же точно аккаунт в Тиктоке, как у Беллы, телефон с камерой, снимай и выкладывай! Ролик набирает 10 лайков, из них 6 подружек, мама, 2 мамины подружки и неизвестный арабский чувак (тут же заблокирован, на всякий случай), после этого, или идея тихонько отваливается, или (реальный пример, семья знакомых) снимает второй ролик, третий, постепенно набирает подписчиков, тадааам — первое предложение платной рекламы… в итоге девочка 15 лет, вполне себе «популярный блогер», от случая к случаю получает за рекламу 100-200 евро или бесплатную косметику. Другой мальчик-ровесник ровно с таким же финансовым результатом кормит и убирает за соседскими кошками, когда хозяева в отъезде. Кроме шуток, попробовать нетрудно, при этом легко понять, что на деньги от блогов и роликов прожить невозможно, это в лучшем случае забавное хобби + приработок. Так что это не то что не проблема, а наоборот, хорошая возможность рано, дешево и безопасно проработать «звездные мечты», избавиться от них и жить нормальной жизнью.
Так же разрешается ситуация «я хочу заниматься творчеством, делать проекты»: хочешь — вперед, рисуй манги, сочиняй фанфики, выкладывай, получай обратную связь, сам увидишь, насколько у тебя получается, нравится ли твое творчество кому-нибудь, кроме тебя? И в конечном итоге, будет ли кто-нибудь готов платить за твое творчество деньги?
(2) «я хочу мало работать и много зарабатывать, руководить людьми, быть начальником»: если мы говорим о подростках 13-16 лет, ну это уровень наивности для 6-летки! У меня дети еще маленькие, 9 и 6 лет, я и то им объясняю (наглядно, на примерах: директора школы, себя, знакомых), что такое управленческая работа и почему очень немногие на нее способны. Попробуй поруководить 20 чужими людьми, которым ты не нравишься (а ты им не нравишься), и друг другу они тоже минимум в 1/2 случаев не нравятся, каждый из них считает, что он может руководить лучше тебя. Заставить их вместе делать одно дело, именно так, как надо (а не как они считают нужным), ответить за них всех перед своим начальником (у каждого начальника есть свой начальник, а вы не знали? Нет, президентом пойти работать прямо сразу нельзя). Да, и бить никого нельзя, орать можно, но только приличными словами, и они все могут встать и уйти, а ты будешь делать их работу сам. А, да, и сотрудников ты тоже не сам выбираешь, они как одноклассники, набираются отовсюду понемногу — с кем-то ты раньше учился/работал, кто-то был до тебя, кто-то пришел потом и никого не знает, и т п. Ну и наконец, если в результате твоих усилий компания, которой ты руководишь, заработает для своих владельцев меньше денег, чем они рассчитывали, тебя заменят на другого начальника… а ты будешь жить на то, что сумел накопить, пока тебя не наймет кто-то еще.
Ну т е элементарное понимание менеджерских процессов, уровня зарплат в каждой сфере, это можно младшим школьникам втолковать, не будет иллюзий — не будет таких уж сильно завышенных карьерных ожиданий. Кстати, школы могли бы много здесь давать, почему-то в младшей и средней школе информация о деньгах, профессиях, организациях и процессах дается на уровне «все работы хороши, выбирай на вкус», а в результате дети уверены, что пойдут работать дальнобойщиком и купят себе Ламборгини))
(3) благодаря популярной интернет-психологии (примитивно изложенной, и совсем примитивно понятой), произошла медикализация нормальных человеческих состояний: герой Джерома К.Джерома находил у себя симптомы всех болезней, кроме родильной горячки, а мы (примерно с тем же процентом точности) находим у себя симптомы депрессии, аспергера и прочих психических синдромов и состояний. Мне, кстати, кажется, что подростки и молодые люди подвержены этому немного меньше, чем в среднем по больнице: женщин за 30 по самодиагностированным депрессиям, походам «в терапию» и чтениям околопсихологического контента переплюнуть трудно. Т е проблема не в самих детях, а в принятой более продвинутыми слоями общества идее «или ты здоров, счастлив и успешен, или болен и травмирован». Мне кажется, здесь ваши коллеги могли бы в блогах, публикациях и т д стараться развернуть этот тренд, показать, что большинство людей психически здоровы и психологически нормальны (если можно так сказать), просто норма довольно широкое понятие! Мне было очень приятно прочитать недавно у Катерины Деминой, как она не стала лечить от депрессии молодую маму, которая почти 2 года кормила ребенка грудью, а просто посоветовала прекратить кормление и начать нормально спать! Может быть, через несколько лет эта тенденция сама по себе уйдет, и самопровозглашенным биполярщикам будет так же неловко и стыдно объяснять этим свои неудачи, как сегодня стыдно признаваться, что дал интернет-мошенникам пароли от своего аккаунта, или перевел деньги на незнакомый номер, с которого тебе написали, что мама просит срочно отправить 1000 рублей?
Или наоборот, люди массово настолько поднатаскаются в психологии, что мама такого «аспергера» или «социофоба» только посмеется и скажет: вот тебе твой психологический профиль за 1, 7 и 11 класс, развиваешься нормально, уровень серотонина в норме, не забывай делать асаны и медитировать на куст лотоса))) ну и сакраментальное: денег не дам, иди работай.
Одним словом, здесь существует опасность,
Подводя итоги, мне кажется, что чем больше информации о «взрослом» мире дети получат к подростковому возрасту, тем лучше — будет более реалистичная оценка себя, своих возможностей, своих целей и путей их достижения, меньше блужданий и ошибок, за которые потом дорого приходится платить!
Источник
